Между шкафом и небом - [17]

Рюмки, что твои слезы,

Тенькают, лучась — добрый КГБ

Отмечает День прозы.

Говорят слова — горе не беда,

Буквы говорят, звуки…

Мама смотрит в шкаф — свет, который там,

Освещает ей руки.

2004

«Как в кровати между папой и мамой…»

Как в кровати между папой и мамой

Пьешь бессмертие… А может быть, все мы

Просто знали про незнанье Адама,

Потому что были ближе к Эдему?

С каждым годом жизнь вокруг безадамней,

Безэдемней — что же тут удивляться?!

Даром что ли там мы все вверх ногами,

Как в утробе, чтоб удобней рождаться?

Дальше от, но к значительно ближе.

Tout le reste, конечно — литература.

Может, я еще возьму и увижу

Маму, папу, бабушку, бабу Нюру?..

2004

«Пустота как присутствие, дырка как мир наяву…»

Пустота как присутствие, дырка как мир наяву,

«Нет» как ясное «есть» вместо «был» или «не был»

Превращают дорогу в дорогу, траву в траву,

Небо в небо.

Заполошная мошка, влетевшая с ветром в глаз,

На дороге у поля, заросшего васильками

(«Наклонись, отведи веко и поморгай семь раз»),

Что-то знает о маме.

В перепутанном времени брешь как просвет

Между здесь и сейчас — бой с тенью

Между полем и небом, где все, кроме «нет»,

Не имеет значенья.

2005, август

«Что такое стихи…»

Что такое стихи?

Гармонь в землянке?

Безутешный роман в Париже?

Или бабочка на полянке?

Бабочка — ближе.

2005

« Как кто убил?.. Из книжки лился свет…»

Как кто убил?.. Из книжки лился свет

Взамен того, убавленного на ночь

За шторами… И смех, и грех, и бред…

Вы и убили-с, Родион Романыч…

Переморгнешь — и на древесном срезе

Дрожат лучи,

Как в «Зеркале», где Бах и Перголези,

Блестят ключи

В руке того, который (верь, не верь) —

Кому? когда? за что? — никто не знает —

Поставлен отпирать — и отпирает (?!)

Тугую дверь.

2005

«Сквозь белый день цветные пятна, где…»

Памяти пятидесятых

Сквозь белый день цветные пятна, где —

Казалось, люди, оказалось время —

Со всеми вместе в снежной чехарде,

Тогда — почти, сейчас — совсем со всеми…

Сквозь черное июльское окно

Лос-Анджелес светился как в кино;

Гостиница переливалась ало,

Дымилась сигарета, и вино

Мерцало.

Любовь, надежда, нежность, страсть и страх,

Как Бим и Бом, сражались с темнотою,

Той, где отель, и той, где снежный прах,

Но комната уже была пустою.

Немного мелодраматично, но

Тут ничего поправить не дано,

Молитвенными не прожечь словами

Разворошенный этот неуют,

И только слезы что-то могут тут

И там, как в настоящей мелодраме.

2006

«Там, где стоят слова, там непонятно как…»

Там, где стоят слова, там непонятно как —

Не верят, потому что слишком верят —

Фотограф с палочкой, прекрасный как монах

На фоне гор, сидит на фоне сквера.

Фотограф с палочкой и мальчик Мир Ресниц,

И что-то вроде райского осколка

В луче, стрельнувшем между половиц

В счастливую еловую иголку.

И этот луч как будто значил, что

Нам всем — всем: маме, папе, бабе Ане —

Отпущено лет, минимум, по сто,

А, оказалось, это не про то.

Лучи, иголки, дачное лото

Сошлись в пролете, недоступном глазу,

На глубине, где даже Ив Кусто,

Пока был жив, не побывал ни разу.

2006

«Больше чем, меньше чем, больше…»

Больше чем, меньше чем, больше

Снега, ветра, вечера, жизни

За окном — взгляд на окно снизу

Сквозь летящий снег, через толщу

Жизни — что здесь такого:

Снег на мокрой варежке, ветер…

К новой жизни будьте готовы! —

В распахнувшемся — ах! — свете.

2006

Дом отдыха 70-х

Статуи, беседки, тишина.

Все, включая тишину, немножко

Развалилось… В парке дотемна

Взрослые гуляют по дорожкам.

Фонари желтеют сквозь листву.

Ленин, Сталин, Господи помилуй!

Жизнь, как в школе, жмется к большинству,

В большинстве, как водится, немилому.

Брежнев, Каплер, комнатный балет

Смыслов и непрожитого воздуха…

Вот и получается, что нет

Ничего прекрасней дома отдыха.

2007

«Преподаешь английский — свет на ключ…»

Преподаешь английский — свет на ключ

Закрыт, но вдруг взрывается, как будто

Аплодисмен-(качается каюта)-

Тами; мартышка прыгает, как луч.

Цирк на гастролях; дрессировщик с чаш-

(Качает)-кой эспрессо и галетой

Сидит в рубашке с воротом апаш

На палубе под куполом из света.

Прозрачная качается каюта,

Лучи и тени ходят по стене…

Чем неслучайней наши объясне-

(Держись!)-ния, тем гаже почему-то.

2007

Эта пьеса

По телевизору показывали,

Как человек в котелке,

Вор,

Влезает в дом,

Как он думал,

Пустой,

А там — хозяйка.

И она —

Вероятно, это было хорошо сыграно —

Влюбляется в вора,

То есть

Вскоре после их нечаянного знакомства —

Начинает смотреть на него

Особенным образом:

Без водевильной плотоядности,

Но так, что даже я, восьмилетний,

Догадался,

Что эта женщина в сарафане,

С голыми плечами,

Нежной шеей

И немножко глупыми кудряшками

Хочет, чтобы этот мужчина с усами

Поцеловал ее,

Помог ей выбраться из сарафана и…

Тут мое воображенье буксовало,

Но я отчетливо помню,

Что особенные взоры актрисы

Сулили «неизъяснимы наслажденья»,

Причем

Не столько вору,

Сколько — вот именно — мне.

Не исключено, что

Согласно авторскому замыслу,

Вор должен был сначала

Попасть в дом,

Потом — в женщину,

Потом — через женщину —

Провалиться в самого себя,

И затем самоликвидироваться

Как вор,

А скорее всего, вообще,

Потому что никем другим

Он быть не мог,

А проваливаться дальше —

Во всяком случае, внутри этой пьесы —

Было некуда.

2008–2009

Одесса-63

О.Д.

На солнечном пляже…

А. Вертинский

Как добрые ложки (а ну эти злобные вилки!)