Между Памиром и Каспием - [80]
В целом все это небольшое укрепление отнюдь не производит впечатления сильной ключевой крепости. Через гору Муг не проходит (и, вероятно, никогда не проходила) никакая важная трасса. Единственная, по-видимому, тропа, по которой можно было попасть сюда, вела с юга, по ущелью речки Кум; эта тропа была не более чем ответвлением караванной дороги, идущей через сел. Кум, лежащее на 6–8 км южнее. Замок на горе Муг мог быть всего лишь одним из звеньев цепи горных наблюдательных укреплений, окружавших сел. Кум, близ которого и поныне высятся грозные руины крупной крепости.
Рис. 86. Плетеная сетка для волос с горы Муг
Между тем экспедиция 1933 г. нашла здесь настоящие научные сокровища. Среди многочисленных бытовых находок из замка на горе Муг были образцы китайских и согдийских шелковых тканей и плетеные кружевные сетки для волос (рис. 86); деревянные изделия, такие, как деталь ткацкого станка, поварешка и части какой-то обтянутой кожей шкатулки; мягкий кожаный сапог и часть также кожаного фартука с отпечатками некогда нашитых на него металлических пластин; отдельная пластина от такого защитного доспеха и бляхи от пояса; деревянные и камышовые, покрытые яркой раскраской древки стрел и маленький изогнутый ножик виноградаря; обломки китайской лаковой посуды, грубые лепные глиняные котлы и верхняя часть миниатюрного стеклянного флакона. Научное значение многих из этих находок особенно велико, так как ни в Пенджикенте, ни в других раскапываемых археологами в Средней Азии согдийских поселениях не сохранились (из-за более влажного, чем на горе Муг, климата) ни ткани, ни деревянные изделия. Еще большую научную ценность имели находки в замке на горе Муг согдийских монет, давших первый толчок к изучению нумизматики Согда VII–VIII вв., и части деревянного, обтянутого кожей, парадного щита с красочным изображением всадника (рис. 87) — первого найденного памятника древней, до-мусульманской живописи Средней Азии вообще (вспомним, что в то время науке не были еще известны ни стенные росписи, ни глиняная скульптура).
Рис. 87. Парадный деревянный щит с горы Муг (верх и низ обрублены)
Но самую громкую, всемирную известность принесли горе Муг все-таки памятники письменности, те самые 76 рукописных документов, о которых мы уже говорили выше. Большая их часть (согдийские тексты) была, правда, дешифрована лишь в самые последние годы, четверть века после того, как они были найдены. Но один из мугских документов, написанный по-арабски, был прочитан уже в 1934 г. И именно он раскрыл загадку небольшого горного замка на горе Муг и рассказал о существовании крупного, неведомого ранее, согдийского княжества.
Эта мастерская дешифровка изъеденного червями и временем арабского документа была осуществлена акад. И. Ю. Крачковским, замечательным арабистом, имя которого известно далеко за пределами СССР. В своей книге «Над арабскими рукописями», чудесном гимне трудолюбию в науке и верному служению ей, И. Ю. Крачковский посвятил арабскому документу с горы Муг специальный раздел, где подробно и увлекательно рассказал о ходе исследования и о научном значении этого «письма из Согдианы». «Смятый, слежавшийся в земле за двенадцать веков кусочек кожи, — писал он, — не мог скрыть своих тайн от острого анализа палеографа, не мог отмалчиваться при очной ставке с историком». «Письмо из Согдианы, — писал он далее, — оказалось не только выдающимся, исключительным памятником арабской палеографии, но и первостепенным историческим источником».
И действительно, именно этот документ, будучи умело сопоставлен со всеми известными науке сведениями арабских авторов о ходе завоевания Средней Азии, послужил первым шагом к разгадке того сложного клубка событий, которые были связаны с мугским замком и его сокровищами. Как это установил И. 10, Крачковский, «письмо из Согдианы» было действительно письмом, адресованным одному из видных арабских военачальников — эмиру ал-Джарраху, сыну Абдаллаха, занимавшему пост наместника халифа на Востоке (в Хорасане) с конца 717 по апрель 719 г. Автором же его был некий Дивасти, вернее Диваштич, который, как оказалось, был владетелем Пенджикента, самого восточного из согдийских княжеств в долине Зеравшана.
Выяснилось, что в 722–723 гг. Диваштич возглавлял антиарабское движение согдийцев. Не имея достаточных сил для немедленной вооруженной борьбы с арабами, Диваштич, по сообщению одного из авторов конца VIII — первой половины IX в. ал-Мадаини, покинул со ста семьями (вероятно, знатными) свой удельный город Пенджикент и направился в горы. Здесь, возле сел. Кум, пенджикентцев настиг отряд арабов и верных им местных среднеазиатских воинов (в частности, из Бухары и Хорезма). В открытом бою (по-видимому, на том небольшом плато, где ныне лежат поля и сады современного сел. Кум, преемника согдийского поселка) пенджикентцы были разбиты и оттеснены в крепость Абаргар, находившуюся, по данным Мадаини, в 6–8 км от селения, на мысу, с трех сторон омываемом «рекой Согда» (т. е. Зеравшаном). И расстояние, указанное Мадаини, и топографическая особенность крепости, с трех сторон окруженной водой (правда, не одним Зеравшаном, но еще и речкой Кум), позволяют отождествить «крепость Абаргар» с «замком на горе Муг» и, таким образом, видеть в этом замке последнее убежище мятежных пенджикентцев и их князя.
