Между океаном и Сахарой - [33]

При въезде в Кано открывается вид современного города с широкими и чистыми (в отличие от городов Юга) улицами. По обеим сторонам от дороги много зелени — растут акации, манго. Большинство зданий в два-три этажа. Это — новый город. Характерное для большинства мусульманских городов разделение на старую и новую части здесь, в Кано, особенно заметно. И дело не только в архитектуре зданий и планировке улиц.

В связи с процессом урбанизации, сопровождавшим нефтяной бум, население Кано возросло почти в десять раз (в значительной степени за счет миграции из соседних районов). Это, разумеется, повлекло за собой колоссальное строительство. Вокруг старого города на месте бывших пустырей выросли новые районы. Занимаемая городом территория возросла в несколько раз. Увеличилось также промышленное производство. В настоящее время здесь сосредоточено более 150 промышленных предприятий. В основном это предприятия по сборке и ремонту машин и оборудования, производству строительных материалов, а также текстильные, мясоконсервные, обувные, дубильные и т. п. На улицах многочисленные вывески иностранных компаний: «Аджип», «Датсун», «Мобил», «Фиат» и др. В торговой части города шикарные магазины соседствуют с неказистыми лавчонками. На перекрестках машину обступают торговцы всевозможными товарами — от безделушек до дорогих часов и радиоприемников. Тут же бродят нищие.

За торговыми рядами начинается район Нассара-ва — «высший свет». Название района, судя по всему, весьма точное: на тихих, утопающих в зелени улицах стоят богатые особняки, в гаражах, под навесами — дорогие лимузины, у ворот солидные сторожа — мигади. Стоимость жилья здесь составляет 25–30 тысяч найр за трехкомнатную квартиру. Это в пять-шесть раз выше, чем в других местах города, и раз в сто, чем в Сабон Гари. Районы с этим названием имеются почти во всех городах Северной Нигерии. Сабон Гари означает «новое поселение». Там селятся разорившиеся крестьяне, иммигранты из сопредельных государств. Сабон Гари в Кано — не исключение. Полуразвалившиеся дома без водопровода и канализации, грязные, немощеные улицы. «Правительство штата полностью осознает пагубность создавшейся в этом районе ситуации, — говорит сопровождающий меня представитель министерства информации. — В настоящее время предпринимаются меры, чтобы ее изменить. В их числе строительство школ, больниц, дешевого жилья. Не последнюю роль призвана сыграть проводимая по всей стране кампания борьбы с неграмотностью. Хотя слово «кампания» вряд ли подходит к широкой программе действий по борьбе с неграмотностью. В Кано она охватывает не только Сабон Гари и другие районы столицы, но и сельскохозяйственные районы штата. Только в построенные за последний год школы пришло 140 тысяч учеников». Мой собеседник называет ряд цифр, после чего становится ясно, насколько верным было решение ЮНЕСКО вручить правительству штата Кано специальный приз за успехи в борьбе с неграмотностью.

Встречи в министерстве сельского хозяйства штата и поездки в сельские районы занимают большую часть времени. Сопровождает меня сотрудник министерства сельского хозяйства штата Абубакар Адаму. Ранее он работал в федеральном министерстве, поэтому хорошо знаком с интересующими меня вопросами, свободно оперирует статистическими данными не только в рамках штата, но и всей страны.

Про плодородную землю говорят: «Воткни в нее палку, и та даст побеги». В Нигерии это не кажется преувеличением. Ее природные условия необычайно благоприятны для широкого развития сельского хозяйства. В различных климатических областях страны можно выращивать множество культур: в северных саваннах — пшеницу, рис, арахис, бобовые, сорго, просо, в центральных и южных лесных районах — ямс, кассаву, таро, кукурузу. Здесь прекрасно чувствуют себя кофе и каучуконосы, масличная пальма и деревья какао.

Действительно, до нефтяного бума начала 70-х годов сельское хозяйство было основной отраслью национальной экономики. Его доля в производстве валового внутреннего продукта превышала 60 процентов. Нигерия была одним из ведущих мировых поставщиков какао-бобов, арахиса, пальмового масла, каучука, экспорт которых служил ей главным источником иностранной валюты. Крестьяне обеспечивали страну продовольствием. Однако с начала и особенно с середины 70-х годов аграрный сектор начал приходить в упадок, его доля в ВВП снизилась до 48 процентов в 1971 году и 18,4 процентов в 1978 году. Особенно показательно положение с арахисом: в 1971 году его сбор составил 1,3 миллиона тонн, в 1975 году — 0,36 миллиона, в 1978 году он был близок к нулю. Арахис, который за десять лет до этого приносил стране львиную долю иностранной валюты, практически исчез с внутреннего рынка. «Более того, — говорит А. Адаму, — чтобы не остановились собственные предприятия по переработке арахиса, Нигерия вынуждена была ввозить его из соседних стран. А с 1975 года прекратился экспорт хлопка и пальмового масла».

Бесспорно, сильнейший удар сельскому хозяйству Нигерии нанесла многолетняя засуха, поразившая северные районы страны. Пустыня стала наступать на юг. Но дело не только в стихийном бедствии. Многие нигерийские специалисты указывают на недостаточное финансирование аграрного сектора, незаинтересованность фермеров в расширении производства ввиду низких закупочных цен, массовый уход крестьян из деревень в поисках заработка. Все это последствия нефтяного бума, породившего мнение, что средств, получаемых страной от продажи нефти, хватит на все нужды.