Между океаном и Сахарой - [18]

«С богом все возможно!» — ярко выведено голубой краской на, казалось бы, до невозможности набитом пассажирами желтом микроавтобусе японской марки. Солидный «Мерседес» молодого северянина в традиционной национальной одежде венчает не менее «солидный» лозунг: «Живи и давай жить другим!» На большой скорости, то и дело меняя рядность движения, обгоняет прочие автомашины белый «Пежо». Его водитель не очень стремится соблюдать правила, видимо полагая, что начертанное на заднем стекле: «Мы с богом давно друзья!» — гарантирует ему защиту от любых неприятностей.

Тем временем то здесь, то там встречаются следы подобной беспечности. На обочине шоссе валяются груды искореженного металла: обгоревшие трейлеры, столкнувшиеся лоб в лоб автобусы, уже проржавевшие и заросшие травой, или совсем «свеженькие», еще сияющие краской, когда-то так же быстро мчавшиеся легковушки. Такие картины можно наблюдать и на других дорогах Нигерии. По числу дорожно-транспортных происшествий эта страна вполне может претендовать на незавидную роль одного из лидеров Африканского континента. Согласно опубликованным здесь в 1988 году данным полиции, за последние десять лет в Нигерии официально зарегистрировано около 350 тысяч аварий и автокатастроф. Они унесли жизни почти 90 тысяч человек, свыше 300 тысяч получили ранения. Большинство аварий, как показывает статистика, совершается по вине водителей. Для наведения порядка на дорогах правительство приняло решение о создании специального корпуса безопасности движения. Ему поручен контроль за соблюдением правил дорожного движения, техническим состоянием транспортных средств, установкой дорожных указателей. Поэтому на этой трассе за последнее время появляется все больше таких знаков. Однако не все обращают на них внимание.

Хотя дорожные указатели регулярно сообщали о приближении к Ибадану, город возник передо мной как-то неожиданно. Серо-бурая масса строений заполняла большие и малые холмы и простиравшиеся между ними низменности. Хотя я никогда до этого не был в Ибадане и не видел его изображений, однако открывшаяся панорама показалась знакомой. Но в первый раз я так и не понял, почему. И лишь гораздо позднее, изрядно исколесив страну, я понял, в чем дело. Ибадан — типичное йорубовское поселение. Он в равной степени напоминает многократно увеличенные йорубовские деревушки, поселки и небольшие городки с их традиционной хаотичной застройкой, рынками и лавчонками Своеобразие им придают и покрытые ржавчиной металлические крыши каменных, бетонных и глинобитных строений.

Мои нигерийские знакомые — кто в шутку, кто с непонятным мне перед первой поездкой сожалением — предупреждали, что с некоторыми рекордами города я познакомлюсь, еще не въехав в него. Увы, они оказались правы. Промчав «с ветерком» за какой-нибудь час 90 километров, я потратил гораздо больше времени, чтобы преодолеть расстояние километров в пять от городской окраины до университета. Автомобильные заторы в Лагосе — ничто по сравнению с чудовищными пробками в Ибадане. Правда, нет худа без добра: не выходя из машины, можно увидеть и даже приобрести все, что имеется в данное время на местном рынке. Между неказистыми малолитражками и импозантными дорогими лимузинами, затрудняя и без того медленное движение, снуют разносчики, предлагающие свои товары. Вдоль дороги бесконечной вереницей тянутся киоски, ларьки, лавочки, базары, где выбор простирается от спичек и открыток, кустарных изделий, японских и английских тканей до цветных телевизоров и внушительного размера запчастей для автомашин. Ведь Ибадан, кроме всего прочего, «самый торгующий город» — если не в мире, то в Африке наверняка: в ходе опроса, проведенного местной прессой, около 40 процентов его жителей назвали себя торговцами.

Вот прямо на земле расположилась одна из таких «торговок» — девочка лет семи. На подносе у нее кучки перца, томатов, моркови. Она на время забыла о своем основном занятии и, как с куклой, играет с похожей на человечка морковкой. Однако вскоре ее возвращает к реальности шлепок мамаши, которая сидит рядом и предлагает прохладительные напитки. Из ведра с водой у нее выглядывают горлышки бутылок кока-колы и «спрайта».

Находясь на пересечении путей, связывающих столицу с основными районами страны, Ибадан издавна был местом бойкой торговли. История его возникновения имеет несколько версий, однако общепринято, что существовало три Ибадана.

По преданиям, первое поселение создали в XVIII веке пришедшие с северо-востока йоруба, которые были вынуждены покинуть разоренную междоусобными войнами родину. Их вождем был Лагели — один из потомков Одудувы, легендарного праотца всех правителей йоруба. Толкование слова «ибадан» вызывает споры. Одни говорят, что оно происходит от «эба одан», что на языке йоруба означает «у поля» (город расположен на границе тропического леса и саванны), другие утверждают, что созвучнее с ним «иба одан» — «шалаш в поле». Как бы то ни было, упоминание о поле присутствует в обоих случаях.

Вскоре, гласит та же легенда, поселение было разрушено объединенными войсками соседних городов за то, что мужчины-ибаданцы выдали женщинам тайну мужского общества йоруба «эгугу». Только Лагели и его семье удалось скрыться. Они поселились на стоявшем неподалеку холме и основали второй Ибадан. Постепенно к ним присоединились охотники и земледельцы из окрестных районов. Число жителей увеличилось, и они начали заселять ближайшие долины. Так появился третий Ибадан, который вместе со вторым составляет центр современного города. Ибаданцы верят, что на холме Окебадан, где якобы похоронен их первый правитель Лагели, живет богиня плодородия, считающаяся покровительницей города. Ежегодно в марте, в конце сухого сезона, устраивают большой праздник. В этот день запрещается разводить огонь и готовить пищу: богиня подожжет крышу дома человека, нарушившего табу.