Между небом и тобой - [5]
Мне ужасно грустно из-за того, что ты умерла, Лу, но все-таки не так тяжело, как в июне, в день, когда произошла та… то, о чем я поклялась никому не говорить. Я всем соврала, даже маме, я сказала, что виноват наш рыжий кот Трибор. Давным-давно моряков с Груа почему-то называли турками. Когда они выходили в море ловить тунца на своих плоскодонных данди[24] с коричневыми парусами, они брали с собой такие большие открытые кофейники, которые тоже назывались турками, только женского рода: турка. И вот в то самое утро, о котором я говорю, мы с тобой, Лу, обварились кофе из такой турки. Я сразу же полила себе лицо, а тебе руки холодной водой, но у нас все равно стали волдыри, у тебя на пальцах, у меня около глаза, там остался шрам. Но я пообещала хранить твой секрет и держу слово.
А потом ты переехала в интернат для стариков. Я сначала подумала, что ненадолго, но ты оттуда так и не вернулась. Смерть – это навсегда, на всю жизнь, на-веки-веков-аминь. Когда отец Доминик сегодня утром произносил в церкви проповедь, он сказал, что у нас дружная и сплоченная семья. Да, правда, всем так кажется. Но только ты одна любила нас всех. Наверное, папа больше не станет приезжать на Груа – он приезжал к тебе. На кладбище я попробовала взять его за руку, но он сразу стал как каменный… или просто не заметил. И мне вдруг сделалось стыдно, и я сразу отодвинулась. А мне только всего и хотелось, что его утешить, да и самой меньше бояться. Я для папы обуза. Мама работает в самом большом на острове книжном магазине, там с ней вместе работают Мари-Кристина и Селина. Мама зарабатывает нам на жизнь и отказывается от папиных денег. Это Шарлотта говорит, что я для папы тяжкий груз, на самом деле я ему не стою ни одного евро и тощая, а вот сама она, хоть мне наполовину и сестра, – толстушка, в два раза тяжелее меня!
Во время мессы один из твоих внучатых племянников – он солист в парижском церковном хоре, и голос у него серебристый-серебристый – пел такую красивую вещь, что я вся задрожала. Она называется Pie Jesu, эта вещь. А свою родню я знаю очень плохо. Когда живешь на острове, семья редко может собраться вся вместе. Жо, папа, Альбена и тетя Сара завтра поедут в Лорьян к нотариусу, а я должна первый раз в жизни остаться одна с Шарлоттой.
За несколько дней до того, о чем я не могу никому рассказывать, потому что обещала тебе молчать, вы с Жо учили меня делать массаж сердца. Помнишь, как мы тогда веселились? Жо принес манекен, с которым обучают врачей скорой помощи, я положила правую ладонь этому манекену на грудь, левую – на пупок, распрямила руки, и Жо велел мне нажимать ритмично, делая примерно сто нажимов в минуту Я никак не могла сосчитать, тогда ты взяла свой мобильник, нашла там песню, включила ее на полную громкость и посоветовала мне нажимать в ритме этой песни. И я ее на всю жизнь запомнила, эту песню из прошлого века. Она называется Staying Alive, а поет ее группа под названием «Би», только как-то подлиннее. Там есть слова: And we’re stayin’ alive, stayin’ alive! Ah ha, stayin’ alive, stayin’ alive! Ah ha, staying aliiiiive!.. По-французски staying alive значит «оставаться в живых». Так вот, я спросила у Жо, делали тебе, когда у тебя сердце остановилось, там, в твоем интернате, массаж под эту песню или нет, а он ответил, что ты спокойно спала и что не всегда лучшее решение – остаться в живых.
Я умерла, но вспоминаю и вспоминаю – будто просматриваю письма, которые пришли за время моего долгого отсутствия. У меня и вправду провал в памяти случился. Вроде сбоя компьютерной программы: несколько месяцев стерлись начисто.
Какая чудесная у меня была заупокойная месса! Audite Silete и Pie Jesu звучали до того скорбно, просто за душу хватали… Пришли все, чье присутствие для меня важно. Мои сестры (что бы там ни было, они остаются моими сестрами), мои школьные подружки, мои развеселые сообщники по премии «Клара», твой старый приятель Тьерри, твой преемник – ни дать ни взять Изноугуд[25] – и столько друзей с острова, что хватило бы на целую рыболовецкую флотилию.
Я люблю тебя, Жо, и то, что больше не могу тебе этого сказать, меня мучит. Мне хотелось бы коснуться тебя, вытереть слезы Помм, забрать у Шарлотты ее мобильник, который помогает нашей внучке притворяться, будто ей все равно, хотя на самом деле она расстроена. Я видела, как ты обнял Сару, мой бализки, я видела: вы цепляетесь друг за дружку, как багор зацепляется за бакен. Тебе очень идет бирюзовый свитер, я сомневалась насчет цвета, но выбор оказался правильным. Я видела, как пошатывался от горя Сириан, как Помм пыталась взять отца за руку, но не смогла, а он даже и не заметил, как Маэль не решалась его обнять, я ощущала каждой клеткой, с какой ненавистью смотрела на Маэль Альбена.
