Между нами война - [205]

Весенняя грязь мешала идти, холодя ступни. Но, подгоняемые работороговцами, люди шли вперед.

— Господи… — шептали уста Эрис, наблюдая зверства хозяев. Для них люди имели денежную ценность — в лицо старались не бить. Но отношение к женщинам доводило Эрис до дурного помешательства — девушек проверяли на чистоту на глазах у всех, и везло тем, кто имел детсво. Только таких, если повезет, не трогали разбойники — за невинность платили дороже.

К вечеру боль усилилась, смешавшись с приступами анаболии. Истекая кровью, девушка хотела прилечь, но, получив плеть от охраны, пришлось идти за строем. У нее не было даже тряпки или воды, чтобы вытереть себя. Не соображая от боли, Эрис еле передвигала стертыми в мозоли ногами.

Одна женщина тянула Эрис за руку пару часов, но, устав сама, бросила ее.

Наконец привал. К утру они должны были быть на месте.

— Эй, — разбойник тронул ногой Эрис, что от боли находилась в беспамятстве. Лежа на земле, она чувствовала волны боли, накатывающей на нее одна за другой. — Что развалилась тут?! Вставай, иди к женщинам.

Эрис не могла идти. Она просто упала, остановив сцепленный ряд девушек.

— Вот дрянь поганная! — видя, что дела плохи, разбойник отцепил ее от строя, оставив одну под деревом. Он вбил кол глубоко в землю и приковал ее, зная, что она не сможет сбежать. — И зачем я купил ее? Сдохнет, и плакало мое золото. — сетовал он, заканчивая приготовления. — Будешь лежать тут. Айос! — он звал лекаря.

— Нет. — Эрис схватила руку разбойника. Ее тошнило. Ее глаза впали от болезни.

— Дура, смотри сама. Не закончишь до утра сама, выдавлю твоего щенка своими руками. Все равно пузо твое маленькое он — не жилец.

Эрис заплакала от его слов. Она плохо соображала, в глазах зеленело. Лежа, она видела ботты работорговца перед своим лицом. Он ушел. Боль заставляла девушку корчиться, немо и тихо, не вызывая внимания остальных.

Была уже ночь, и Эрис избавилась от бремя. Своими руками обреченная на ужасные страдания, девушка, завернула мертвого крошечного мальчика в оторванный подол длинного платья — голова малыша уже имела черные густые волосики. Она похоронила его здесь же, под деревом. Она плакала.

— Господи, за что со мной все это? Я ненавижу этот проклятый мир. — шептала она, истекая кровью. Палкой и руками она рыла могилу своему собственному ребенку.

К утру, вся в грязи и крови, лихорадя, вынуждена была она отправиться дальше.

Эрис оглядывалась на дерево, где похоронила часть себя. В конце концов дерево скрылось из ее виду, смешавшись с остальными в гуще леса.

Боль продолжалась. Кровь ее стекала по ногам, и можно было быстро вытереть себя только жухлыми листьями. Воды не давали — пару глотков перед отправкой в путь, это всё, на что можно было расчитывать. Их постоянно подгоняли работорговцы.

Наконец их встретили страшные стражи хозяина сети торговцев живым товаром. Они выстроились в ряд и преграждали дорогу дальше.

Появился и сам хозяин — мужчина лет пятидесяти на вид. Одетый по последней моде, он подошел к ним, построенным в ровный ряд и медленно разглядел каждого.

Он приближался. Эрис горела — вчерашняя ночь плохо сказалась на состоянии девушки.

Он подошел к ней. Эрис держалась так, чтобы ее состояние не заметили.

— Лицо. Я купил слабачку за ангельское лицо! — пролепетал разбойник, идущий сзади хозяина.

Хозяин посмотрел на Эрис и заулыбался.

— Молодец, Петро, молодец. — мужчина протянул руку к ее лицу. Эрис дернулась. — С характером. Я купил вас и перепродам. Там, на материке нужны сильные мужчины и красивые девушки больше, чем здесь. За тебя много дадут. — он разглядывал ее, отчего Эрис хотела убить себя, да нечем.

— Ведите их в пещеру. Там вас встретит хозяйка, а я пока расчитаюсь с тобой, Петро.

Мужчина приказал стражникам увести их. Они медленно заходили в большую пещеру, освещенную факелами.

Звеня кандалами, они прошли мимо клетки с людьми внутри. Эрис больше не могла идти. Она упала на колени, задержав строй.

— Эй, с. ка! Вперед! — ее ударил местный стражник. Она подняла голову. Он показался ей знакомым. Особенно обозленный вид, лишенный жалости.

— Женщин отцепите от мужчин. — это был громкий женский голос. Эрис посмотрела перед собой и увидела женскую фигуру, теряющуюся в толпе.

— Вот проклятая… — шептала она. — Разве женщине место здесь?.. — боль мутила ее рассудок.

Кандалы слабых открывали и сажали в клетку. Остальных приковывали тут же, не открывая цепей.

Женщина осматривала живой товар, распределяя его по местам. Наконе, дошла очередь и до Эрис.

Женщина подошла к ней. Эрис узнала ее, но побоялась озвучить ее имя вслух. Женщина пристально посмотрела на девушку своими темно-карими глазами. Она оглядела ее жалкий вид.

— Евгениус! Лекаря сюда!

— Не стоит! Все хорошо. — гробовым голосом ответила Эрис. Неужели это та жизнь, ради которой мать ее бросила? Если это так, то Эрис мысленно отреклась от матери.

— Мама. — подошел тот самый молодой человек, обругавший Эрис. Теперь ей стало понятно отсутствие жалости в нем. — Что за дрянь? — он брезгливо осмотрел Эрис. — Фу, мерзость.

— А ты, как я смотрю, все такой же гадкий и бесчестный, каким был в детстве, дорогой братец.