Между нами война - [203]

— Так-то лучше.

— Она не сдохла? — спросил один.

— Да вроде дышит. — парень склонился над ней.

— Вот мразь, что будем с ней делать?

— Можем не успеть, работорговцы скоро уходят. — сказал Димитрий. — Главное — успеть, друг.

— Ты же обещал! — начали возмущаться парни.

— Отвезем ее сейчас, получим золото и гульнем нормально!

— Поднимай тогда. — ублюдки связали Эрис.

— Э, Димитрий! Она же брюхатая! — произнес парень, тронув ее.

— Вот зараза. — досадно проговорил тот.

— Ее купят?

— Главное успеть и смыться. — заключил Димитрий.

Они подняли Эрис и донесли до телеги. Подонки положили ее на голый пол и сели рядом.

— А его — что? — один из людей указал на валяющегося на земле дружка.

— После заберем. Вперед!

Они быстро удалялись с мрачной улицы.

Подъехав к заброшеному дому на окраине, они остановили телегу.

— Мы доставили товар. — Димитрий вышел к мерзкому на вид человеку, не имевшему света на лице.

— Показывай.

Они прошли к повозке и мужчина осветил лицо Эрис. Он довольно пощелкал языком.

— Она жива?

— Конечно. Спит просто.

Мужчина забрался и проверил ее дыхание. Он потрогал ее плечо.

— Давай, плати все, как договаривались.

— Меньше будет. Худая слишком и избитая. — торговался разбойник.

— Ты обещал! — сказал Димитрий.

Мужчина потрогал живот Эрис. Они прекрасно знали, как выбирать товар.

— А это что? Зачем мне такая? — возмутился он.

— Ребенка тоже сможешь продать!

— Я не решаю ничего. Мой хозяин будет доволен, увидев такую красавицу. И только ради ее лица я заплачу Вам. Только меньше.

— Мы так не договаривались. — Димитрий торговался, как будто бы продает скот или вещь.

— Возьми, что даю, не то передумаю!

— Хорошо-хорошо. — Димитрий молча взял золото. Его мерзкие глаза заблестели при свете факелов.

— Эй, Николаос, сюда, забери девку! — заорал мужик, слазя с телеги.

К ним быстро подбежал здоровенный мужчина и подняв Эрис, занес в полуразваленый дом.

Пока она спала, на нее надели железные кандалы. Здесь были мужчины и женщины — обреченные критяне, которых похищали для продажи.

Димитрий и его дружки уехали. Анна так и не дождалась Эрис на семейный праздник, к которому готовилась целый день вместе с веселым Дионисом. Димитрий наврал матери, что обыскал всю округу, но так и не нашел «бедной сиротливой девушки», внезапно сбежавшей от них.

…Эрис пришла в себя. Ее голова раскалывалась от удара. Она замерзла, лежа на голой земле. Она боязливо осмотрелась вокруг — здесь спали такие же девушки, как она. В другой стороне комнаты лежали мужчины в кандалах. Эрис тихо заплакала.

— Оклемалась! — довольный разбойник подошел к ней, перешагивая через спящих. Он сел рядом.

Эрис сжалась в комок.

— Красавица… За тебя много дадут!

— Отпустите меня, будьте человеком! — попросила Эрис, не смотря на него.

— Размечталась! — он цинично рассмеялся. — Я бы, — разбойник тронул ее лицо. — побыл с тобой, да боюсь, сдохнешь — тощая. Да еще и с пузом.

Эрис дернулась, звеня кандалами. Начали просыпаться женщины вокруг нее. Мужик встал.

— Спи, через два часа уходим. Пойдем пешком по лесам до Ретимнона. Я отдам вас хозяину.

Эрис плакала молча. Ее лицо прожигало от омерзения пред грязной мужской рукой. Поясницу отчаянно тянуло. Эрис перестала чувствовать движения своего дитя. Она боялась будущего. Ее кровь стыла в жилах.

Иоанн третий Дукас прибывал на своем троне. Символизируя небесную сферу, купол осенял императора, восседавшего во время Богослужения среди своих приближенных. Купол располагался на парусах; его распор погашался примыкающими к парусам с четырех сторон сводами. Перекрытая таким образом конструкция имела вид креста, вписанного в прямоугольный объем церкви, дополненный апсидами. Слиянием нескольких крестово-купольных церквей достигалась живописная асимметричная композиция объемов с разновысокими куполами, вопреки затесненным монастырским дворам. Прекрасная декоративная обработка фасадов с аркатурными поясами, ложными проемами и пилястрами внушала грандиозность. Светлая Пасха была в самом разгаре.

Поп читал молитву, опуская распятие в воду.

— Ваше Господство. После необходимо прочитать молитвы об отвращении ужасной монгольской напасти от наших земель… — произнес духовный советник императора.

— Хорошо-хорошо. — кивнул головой Дука.

— Простите меня. Я смотрю на это шествие, я вижу, как у нас молятся старики да женщины, престарелые. Я ездил в Конью по Вашему поручению и случайно попал на праздник сарацин — и я увидел нечто угрожающее.

— И что же? — спросил Дука.

— Молодые люди и мужчины — их тьма. Они молятся, припадая лбом к земле, и мест в их храмах не хватает — люди ровными строями выстаивают на улицах. И женщины их, не смешиваясь с ними, молятся отдельно.

— И что же в этом угрожающего?

— А то, что их Вера крепче держит их народ. Она сильнее, чем у нашего люда.

— А это значит, что они вернее Государству. Ясно. Кей-Кубад мобилизовал армию. Он прислал к нам за послом. Султан выберет преемника.

— Папа Римский хочет уничтожить нашу церковь. Наши ученые твердят — Папа и Ислам суть два заклятых врага Христа и Святой Церкви, но если Ислам — только тело Антихриста, то Папа — его голова.

— Враги Христа? Я сам слышал, как их ученый говорил, и я даже записал и выучил эти строки по их Корану: