Между нами война - [192]

— Эрис! — Таррос аккуратно положил в бесчувственном состоянии жену на ложе. В нем боролись две противоположности — любящий чистой любовью человек и яростный обиженный ревнивец.

Эрис не открывала глаз.

Таррос сидел на краю амфикефали, облокотившись на ее деревяное возглавие, и непорочно любовался ослепительной красотой Эрис. Он пил вино и разговаривал сам с собой. Его мечта в его руках. Но это не принесло ему морального удовлетворения. Все было не так, как бы ему хотелось.

— Эрис… Я с первого взгляда полюбил тебя. Ты — чистое созданье… Я добьюсь твоей любви. Я завоюю твое сердце. Милая Эрис. Ты изменила мое отношение к жизни, изменила меня. Я больше не вижу никого, кроме тебя.

Любимая, разве мы виноваты, что живем здесь и сейчас? Кто мы и почему находимся именно тут? Если бы мы были другими людьми, в другие времена, при других обстоятельствах… Я устал делать то, что делаю. Я не виноват, что рожден Тарросом. Теперь я хочу жить только ради тебя…

Командир потрогал ее пульс — он не почувствовал его дрожания. На мгновенье его посетил страх, что Эрис покинула его. Он импульсивно соскочил и склонился над ней. Он не видел ее тихого дыхания в темной комнате. Таррос приложился ухом к ее сердцу. Он услышал умиротворяющие звуки его биения. Аромат и нежное тепло, исходившие от любимой девушки мутили его рассудок, смешавшись с выпитой мальвазией. Воротник котты начал давить на шею и душить его…

…Эрис стояла на Медвежьей горе и смотрела в темные воды. Она стояла одна в кромешной тьме. Девушка видела блеск моря при красной луне. Она услышала шорох сзади себя. Эрис оглянулась.

— Бабуля! — Эрис обрадовалась, и хотела было броситься в ее объятия и разрыдаться, но страшный взгляд мертвых глаз был злым и отталкивающим. Эрис испуганно попятилась. Сзади была вода. Она повернулась к пропасти. Бабушка приближалась. Эрис не умеет плавать — как ей быть? Но страх заставлял идти к краю — ближе и ближе…

Она посмотрела в черную воду. Из далеких глубин приближались бледные лица мертвецов. Она в ужасе попятилась назад. Но бабушкин призрак дьявольской силой толкал ее в спину. Эрис сорвалась и полетела вниз. Она с болью врезалась в воду. Она начала дергаться, пытаясь всплыть посреди мрака. Она смогла. Чьи-то руки впивались в плоть Эрис, причиняя боль. Она хотела кричать — горло сжало. Мертвые головы поднялись над красной рябью — они тянули бледные руки к ее телу. Это были ее усопшие друзья. Эрис не смогла уйти — ее парализовало. Они клешнями вцепились в нее и тянули в темный омут — у них не было глаз, только черные впадины. Холодные, нещадно обвивали ее и волокли на глубину. Эрис, нехотя, погрузилась в нее, сделав последний вдох.

Борьба, хаос, кромешная тьма — ей мерещилось, что ее волокут по черному тоннелю вниз… Боль от прожигающих ее тело рук мертвецов. Воздух кончался. Она приготовилась умереть.

Эрис посмотрела наверх — на ее лицо, глаза, рот давили ужасающие руки, твердо тянувшие за собой — вглубь, на дно.

Эрис увидела перед собой, над водой светлое лицо Тарроса. Он привел ее в содрогание. Таррос схватил ее за пледплечья — воздух кончался. Он тянул ее вверх, на сушу. В глазах зеленело. Еще миг и…

…Глубокий громкий вдох Эрис пронзил тишину комнаты.

Она открыла глаза — ужас видения еще не покинул ее. Эрис увидела над своим лицом впившийся взор Тарроса. Воспаленный — он не моргал. Таррос смотрел на нее, не шевелясь. Боль душевную дополнила пронзающая телесная боль.

— Я с тобой, с'агапо. Агапи му, зои му, я знал, что ты верна мне… — учтиво сказал он. Конечно, Таррос не так представлял себе их долгожданную, первую брачную ночь — бесчувственная, ненавидящая его Эрис. Но Таррос надеялся, искренне любя, что время и его старания всё исправят.

До Эрис дошел весь мрак ее позорного положения. Она закрылась руками от взгляда мужа. Эрис зарыдала так сильно, как еще не делала этого никогда в жизни.

— Не плачь, моя morosa, я всегда буду уважать и беречь тебя. Ты даже не можешь представить, как сильно я люблю тебя. — он говорил ей слова утешения, исходящие из самого сердца, нежно обняв.

Лучше смерть, непременно, лучше смерть.

Она проплакала неизвестно, сколько времени. Ее голова мутнела, она не могла свободно дышать. Таррос не отпускал жену, трепетно гладя и целуя ее по волосы. Он уснул. Эрис боялась шелохнуться. Ее слезы и их пот смешались воедино, образуя соленый привкус на губах.

Глава сорок пятая

Заключительная глава первой части.

Ночной сумрак разбавляло предрассветное сияние, пробивающееся сквозь закрытые ставни. Эрис открыла глаза, все еще находясь в объятиях супруга — горе и боль держали ее в каменных кандалах. Выскользнув, Эрис замоталась в покрывало и с трудом встала, взяв в руки одежду. Холод комнаты окутал ее. От безудержного ночного плача голова ее раскалывалась, а в носу чувствовался запах крови.

С трудом шагая, Эрис прошла в купальню. Ей казалось, что от пальцев ног к макушке головы ее продувает ледяной сквозняк. Она, вновь заплакав, надеялась смыть с себя грязь прошедшей ночи. Она чувствовала себя тряпкой, насквозь пропитавшейся поганью — тряпкой, об которую вытер ноги Таррос.