Между нами война - [183]

— Нет, братец, нет… Что же ты, глупец, наделал… — она заплакала, больно всхлипывая.

Перед Эрис только что убили ее лучших друзей детства, ее верных соратников, ее сослуживцев, столько лет разделявших с ней кусок хлеба, горе и радость. Братьев, для которых Честь была не просто пустым словом. Ребят, положивших свою жизнь на алтарь справедливости. Любимых братьев убил человек, которого она боготворила. Ради которого пожертвовала счастьем. Ради которого стремилась похоронить свое сердце смолоду.

— Господи, за что?.. За что ты так со мной? В чем мой грех, чем я обидела тебя, Боже!.. Будь я проклята, Господи, забери мою душу! — Эрис не могла не роптать. Она смотрела в серые небеса, захлебываясь, заходясь слезами. Небеса плакали вместе с ней, хлестая по округе крупными каплями. Они омывали юных мучеников. Кровь Антонио медленно смывалась, стекая в щели между досками платформы.

Таррос удовлетворился сполна. Эрис обезумела от горя, но все еще держалась. Она не увидела Ахиллеса среди ребят.

Таррос громкими шагами подошел к Эрис. Он вытер свой клинок о ее платье. Эрис презрительно взглянув, отвела яростный взор. Она вмиг возненавидела зверя, которого всегда идеализировала.

— Смотри мне в глаза! — крикнул он. Эрис не слышала его. Она отказывалась воспринимать его голос.

— Я сказал тебе! — Таррос схватил ее за распущенные волосы на затылке и повернул к себе. Его воспаленный взор горел безумной яростью. Он провел острием холодной стали по ее лицу — от кончика носа к бровям, приблизив к глазам. — Что мне сделать с тобой, капитан мятежников? — она брезгливо зажмурилась. — Обманщица. Выколоть красивые глаза, которые, светясь невинностью, скрывают бесстыдство? Которые нагло врут, пленяя собой? — он не обращал внимания на толпу. Таррос аккуратно провел острым клинком по заплаканным щекам Эрис к губам и обведя их сказал:

— Хочешь, я раскрою эти чувственные губки, которые когда-то запечатал? Я сделал это для себя, а не для того, чтоб мою печать сорвал какой-то хромой кобель! — Эрис боязливо открыла глаза и увидела в глазах Тарроса огромную обиду. Всепоглощающая, она абсолютно затмила его ум.

— Убей меня, Таррос. Не мучай. — уверенно сказала Эрис не своим голосом.

— Тебя мало просто убить. — Таррос провел ножом от подбородка к горлу, спускаясь к ключице. Он резко начал перерезать веревки, оставив путы на запястьях. Таррос обошел вокруг Эрис и отвязал от столба, заново скрепив руки с туловищем и связав ноги.

— Пока посидишь в темнице. А я должен отвезти предводителя Каннареджо на публичную казнь перед Дожем.

— Что ты такое говоришь?

— Ахиллес умрет народным героем, Эрис. Умрет за грехи своего языка, так ловко плетущего интриги. Это он убил Персиуса. И он умрет за клевету и предательство. Я ненавижу предателей, неверных своему слову… — Таррос протолкнул Эрис к лестнице. Ее ноги отказывались идти от пережитого шока. Она с усилием перебирала ими. В последний раз Эрис видела своих заледеневших братишек, историю жизни, окружение и стремления которых знала в подробностях — о каждом по-отдельности. Она будет дико скучать. Ее сердце стонало от боли. Она до последнего не верила, что они мертвы. Молодые и улыбчивые, жизнерадостные и валяющие дурака, смелые и лихие — их больше нет. А она осталась.

— Таррос, куда поведешь ее? — спросил Алессандро.

— В темницу. И если в мое отсутствие ты вздумаешь навестить ее, разделишь участь Каннареджо и Джузеппе с Адрианой останутся сиротами! — рявкнул командир.

— Ты нарушил приказ. И опять нарушаешь!

— Приказывает тот, кто на поле боя.

— Таррос, опомнись, прошу! — Алессандро искренне хотел успокоить Тарроса и оградить его от ошибок. Командир грубо оттолкнул его и Алессандро упал с платформы, устояв на ногах. Эрис начала выдираться. Она дергалась и кусалась. Таррос вытащил клинок и поднес к ее горлу, вынудив замереть. Он провел ее к повозке для преступников. Затолкав и посадив девушку, он сел рядом. Гогочущая толпа ревела. Эрис были непонятны стремления людей — вчера они поддерживали их, сегодня, трусливые, радуются смерти своих защитников.

В повозке сидело пару солдат. Эрис хотелось сбежать — руки и ноги были связаны, веревка обвивала ее туловище. Заплаканный взгляд Эрис был пустым, полным горя. Казалось, в ее глазах отражаются все беды огромной, но такой тесной Земли.

Таррос сидел рядом. Он был хмур и расстроен. Он сидел, расставив ноги и облокотившись на колени локтями, наклонившись к ним головой. Он смотрел в пол, уперевшись лбом в ладони. Таррос знал, что теперь Эрис навсегда возненавидела его.

Эрис покосилась на сидящего рядом Тарроса. Как он смог так поступить с ней? Ее преданность и самозабвение в обмен на клевету и умервщление ее родных. Ее лицо вновь задрожало от немого плача. Она закрыла глаза, откинувшись на спинку скамьи.

Таррос поднял голову и резко посмотрел на нее.

— Тебе больно? — цинично спросил он.

Эрис взглянула на него.

— А мне еще больнее. — Таррос сел прямо, скрестив руки на груди и ноги в голенях. Он больше не говорил и не смотрел в ее сторону. Тот же матерый взгляд лихого хищника.

Она мысленно убивала его, представляя предсмертные страдания и вопли. Но это были лишь мечты, придающие ей сил.