Между нами война - [154]

— Сириус. Помнишь своего хозяина? Я увидела его глаза так близко впервые возле тебя. Той ночью… Я их совсем не испугалась. Их невозможно бояться. Они такие добрые… Я испугалась, что меня разоблачат и снимут с соревнований… Конечно, помнишь. И он помнит нас… Но я обидела его… Он сказал, что уйдя оставит мне свое сердце. Но забрал мое. Уже полтора года прошло…

А теперь они ушли на войну. Я за него не волнуюсь. Он рожден побеждать! И там они конечно обретут богатые трофеи. И молодых рабынь. — лицо Эрис гневно возгорелось ревностью. — Такова грязная жизнь. Такова эта суровая реальность. Ты хранитель моих тайн. — Сириус уткнулся мордой ей в плечо. — Сириус, брат, скажи мне по секрету, я никому не расскажу. — она посмотрела в его умные преданные глаза. — Признайся мне, ты ведь скучаешь по Тарросу. — её глаза наполнились слезами. — Скучаешь…

…Я — тоже… Я дико скучаю по нему, и время не помеха. — яро плача, откровенничала Эрис. Она больше всего на свете желала бы вернуться в прошлое. В те моменты, когда он был здесь, рядом с ней, услышать его грубый прекрасный голос. Хотела бы всего лишь на мгновение увидеть Тарроса. Но больше чем попасть в прошлое, Эрис хотела вернуть его сюда, в настоящее… Она просила бы прощения, умоляла… Проклятый закон… Всеобщее одобрение-неодобрение. Все — обман. Ведь то, что она сейчас имеет, не сравнится с чистым союзом двух любящих сердец. Союз, которому она сама не дала свершиться.

Появившийся образ читающего закон Венеции Алессандро и персона дошлого провведиторе быстро спустил ее с небес на землю, буквально долбя по голове.

Гладя коня по высокому лбу, уткнувшись в его гриву, Эрис залилась горячими слезами безысходности…

Каждый вздох разрывал грудь, но ей казалось, что боль нисколько не выходит наружу, и чувства по-прежнему сковывают ее сердце.

— Почему со мной всё это происходит? После взлета эта череда падений. Я до сих пор ощущаю его поцелуи… Я боюсь их забыть… Его признание, его предложение… Не надо было впускать его в сердце… Но разве самовольное сердце спросит меня?

Таррос! Ты списал меня со счетов. Я знаю, я обидела тебя. Но я ведь была вынуждена! Вынуждена…

Как будто кто-то сглазил меня. Божье наказание. Что же это такое, Сириус?

Больше всего Эрис было больно, что ей пришлось самой прогнать Тарроса. Она боялась, что обидевшись, он со временем возненавидит и забудет о ней.

Это была ее первая любовь. Самая сильная — единственная и неповторимая… Ей были до смерти противны другие — перс, поплатившийся жизнью из-за неё, и гулящий хитрец Ахиллес, вечно пялившийся, но слишком уважающий, чтоб хоть слово сказать. Она полюбила этого на первый обманчивый взгляд, холодного как и его броня, сдержанного комунара, оказавшимся таким экспансивным. Он сам дал ей узнать, что за его стальными доспехами бьется сердце благородного льва, умного и по-настоящему смелого человека. Она увидела его сердце, способное любить, а не предаваться слабой страсти. Прошло много месяцев, а она помнит каждый его жест, смех, взгяд, слово. Их умопомрачительный прыжок в буйную пропасть… И думать о чем-либо другом Эрис уже не в силах. И ей был неважно, что он младше ее матери на десять лет. И это немое животное, нареченное командиром красивым именем Сириус, так преданно смотревшее только на Тарроса и на Эрис, казалось, чувствует состояние ее души.

Эта юная девочка смотрела на мир широко распахнутыми глазами. Этот мир только начал знакомить ее со своей жестокостью и равнодушием. Все, что уже случилось, для ее видения было ужасной трагедией. Но она даже не подозревала, какие великие испытания и горькие разочарования предоставит ей в дальнейшем судьба.

Нарыдавшись вволю, Эрис стряхнула с себя слабость. Ее маска непоколебимости никогда не спадет перед юниорами. Ведь Эрис их капитан и должна укреплять дерево Каннареджо. Она — настоящий воин. И ещё всем докажет это.

Эрис прошла в кабинет любимого Тарроса и написала приказ о назначении старшиной до ее прихода Агафона. Янниса она приказала не допускать близко к её отряду. Эрис, взяв Сириуса и еще одного коня, решила по морю прибыть к захваченной крепости вместе с Георгиусом и принять командование. Нужно было обогнать Каннареджо и явиться в ополчение. Несмотря на обстоятельства и преграды.

Эрис отдала письмо часовому.

По лунной дороге решительно скакала девушка, а за ней — привязанная к Сириусу лошадь.

— Что такое?! — воскликнула проснувшаяся от стука в ворота тетя Татиан, вглядываясь в ночной сумрак.

— Тетя! Будите Георгиуса, мы уходим на военную операцию! — громко проинформировала девушка из темноты.

— Как так, Эрис, что ты говоришь? — удивилась тетя.

— Будите, тетя, будите! Время не ждет!

— Хорошо, Эрис, сейчас. — тетя Татиан исчезла в окне. Через некоторое время вышел Георгиус при полном параде и с ним его мать.

— Георгиус, пошли в порт, успеем на грузовом корабле опередить наших!

— А приказ? — испугался Георгиус.

— Слушай мой приказ! Ясно!

— Так точно.

— Сыночек! — начала причитать тетя, но Эрис прервала её.

— Тетя, Ваш сын вернется героем. Лучше молитесь за него.

— Я вверяю его тебе. Я доверяю его тебе, Эрис…