Между нами война - [138]

— Сейчас речь идет не обо мне, а о Вас. Как тогда Вы объясните мне это? — Эрис отстранилась, собрав последние силы. Последний рывок к бездонной, черной пропасти. Она положила развернутый окровавленый клинок на стол. Она хотела добить себя. Раз уж Эрис решилась пожертвовать счастьем ради бесценной жизни своего любимого, нужно было не отступать.

— Вы же не будете отрицать что это не Ваша вещь. — она изображала строгость.

— Моя. Он пропал. — Таррос немного удивился.

— Теперь Вы еще обвиняете кого-то в воровстве. — Эрис не смотрела на него. Это было не в ее силах.

— Кто-то сделал за меня грязное дело. — спокойно и легко ответил Таррос. — Исходя из поведения Персиуса, я все равно скоро сам бы его убил. Я не прощаю, когда кто-то зарится на мое. Это была его ошибка. Может быть, я бы лишил его жалкой жизни в тот же день. Но только при всех отрубил бы его похотливую ничтожную голову. — довольно высказался Таррос.

— Как Вы можете так хладнокровно рассуждать?!. — ужаснулась Эрис.

— Не хладнокровней тебя. Запомни — мы созданы друг для друга. — он самодовольно улыбался.

— С этого момента, я прошу, больше не ведите себя со мной бесцеремонно. — он бросал ей вызов. Эрис разозлилась.

— А что, если нет? Ты назначишь дуэль и зарубишь меня своим мечом? Не сможешь, сердечко не позволит. — уверенным тоном сказал Таррос, насмехаясь.

— Я же попросила… — Таррос перебил ее:

— Я всегда говорю только правду, как и ты. Поэтому твое вранье особо смешно. А Персиус получил по заслугам, жаль я не успел сделать это сам. Я планировал добить его. Очень жаль, мое чувство мести не удовлетворилось. Это все равно что будучи голодным, выпить воды.

— Я никому больше в жизни не поверю. — ее голос стал испуганным.

— И не посмеешь. — нахально отрезал командир. — Мои уши и глаза теперь повсюду. Эрис, если ты решила отвязаться от меня, то ты ошиблась. Надо было раньше думать. Я никому не отдам то, что теперь принадлежит мне.

— Я пока еще не принадлежу Вам! — возмутилась Эрис.

— Пока еще?!! Как это понять?!! — его лицо стало выражать ярость. Его характер наконец-то начал проявляться в присутствии Эрис. — Эрис, если после всего, что было между нами, ты считаешь, что не принадлежишь мне! — он сжимал кулак, разрывая ее глазами. На мгновенье Эрис показалось, что он просто убьет ее.

— Это моя огромная ошибка, что я подпустила Вас так близко к себе. Я думала, что Вы не такой жестокий и неуравновешенный. — она перебила его. Теперь Эрис говорила то, что думала.

— Эрис, что ты за наказание! Я не земледелец, не музыкант, не философ! Я вырос в Каструме, в гарнизоне, среди грубых бешеных псов. Много воевал. А война не такая возвышенная, как её описывают лжегерои. Это всегда боль и грязь. Чего ты ожидала от меня? — он постарался взять себя в руки. — Тебе же нравилось, признайся, что я чересчур опекаю тебя. П-угому не могу. Потому что все равно люблю тебя. Мое чувство не изменится. Ты навредила мне своим отказом в замужестве. Я изначально приехал сюда с одной единственной целью — заполучить тебя. Ты обнадежила меня. Потом жестоко отказала. Но меня радует одно — зато я заполучил твое сердце. Я буду спать спокойнее, зная что ты больше не сможешь уснуть. — он улыбнулся. — Но раз ты не хочешь, теперь мне тут нечего делать. Я уйду. — ему захотелось проучить ее. Наказать и заставить страдать. — Алессандро доделает начатое и уйдет следом за мной… — его лицо из уверенного вновь воспылало обидой. — Уйду, чтоб не подрывать твой авторитет. Ты заслуживаешь уважения. Ты же всего добилась сама.

— Не говорите так, мне ничего не было нужно от Вашего высокого положения. Я не меркантильная. Может, я и глупая дура, но я вовсе не корыстная. — с импульсивностью она отстаивала свою честь. — Вот, заберите этот клинок, я скрывала его, чтоб люди не знали, кто убийца. О нем никто не узнает. Заберите его! — она толкнула его, и тот соскользнув со стола, с лязганьем упал.

— Оставь его себе. Мне будет приятно, что хоть моя вещь будет согреваться твоим теплом. — Таррос подошел вплотную к Эрис. Его глаза одержимо больно сверкали в бешенстве:

— Приготовься страдать. Как ты свела меня с ума, так и сама сошла. Когда я уйду, твое чувство все равно останется с тобой. Тебе будет еще больнее, ты прогоняешь меня, а от самой себя сбежать не сможешь. — Таррос крепко сжал руки Эрис, прижав к стене и прильнув к ней. Он предельно напряженно смотрел ей в упор. Эрис же смотрела в его любимые, полные безысходности, душераздирающие, безудержные в чувствах, глаза. Таррос не особо церемонясь, наконец сорвал её долгий вожделенный поцелуй девственных губ. Эрис не сопротивлялась. Она поддалась, отвечая ему. Закрыв глаза, она вкушала первый в жизни поцелуй любимого мужчины. Она хотела запомнить каждый миг их вынужденного прощания.

Он первым отстранился, уткнувшись в ее лицо, лоб в лоб, одурманенный, с закрытыми глазами, горько прошептав:

— Я запечатал твои уста. С этого момента они навсегда принадлежат мне. А сейчас я уйду, пока ты сама не позовешь меня обратно.

Ему стало обидно. Он не хотел мириться с событиями, так жестоко обошедшимися с ними. Но своим мнением о нем она задела его честь и гордость. Конечно, он догадывался, что все это — лишь лживая мерзкая игра и его милая Эрис верит своему выдержанному Тарросу. Но, к сожалению, самолюбие тоже никто не отменял. Задуманное Алессандро реализовалось.