Между дьяволом и глубоким синим морем - [73]

Как-то раз я спустилась на пляж, в своё тайное местечко для чтения, и обнаружила, что подруга там плавает. Она одиноко рассекала волны — только она и тот облегающий белый купальник, — и я не могла понять, плывёт ли она к чему-то, или от кого-то. Может, и то и другое. Мне нравилась новая Саншайн. Но мне также казалось, что мы обе немного скучали по прежней.

* * *

Я наблюдала, как Ривер собирает свои винтажные кожаные чемоданы.

Прошло уже несколько недель после Броди. С меня наконец сняли последние повязки, но мои шрамы выглядели красно и злобно, и я их ненавидела. Я потёрла багровые рубцы, а Ривер закинул последние вещи во второй чемодан, закрыл крышку и щёлкнул четырьмя застёжками. Я вздрагивала при каждом щелчке металла. Это был такой окончательный звук. Звук конца.

Ривер встал и взял в каждую руку по чемодану. Он выглядел точно так же, как в нашу первую встречу. Не считая не успевшую зажить рану от укуса на предплечье. И взгляда в его глазах.

Его глаза уже не были дерзкими, уверенными, безразличными и внимательными, как в первый день. В них появилось что-то новое. Что-то… большее. И мне было интересно, имеет ли это какое-то отношение ко мне.

Я на это надеялась.

Люди говорят, что время — понятие относительное, и, думаю, это объясняет, почему моя жизнь до Ривера казалась всего парой секунд — короткими вспышками незначительных событий, которые почти не запоминались. Но моя жизнь после Ривера была трёхтомной сагой. Эпичной. С загадками, злодеями, убийцами, неудачными решениями и людьми, которых разрывало на части.

— Хочешь выпить кофе? — спросил парень.

Что на самом деле означало: «Хочешь выпить кофе перед тем, как я отнесу вещи, сяду в машину, уеду и никогда не вернусь?».

— Да.

Поэтому он заварил последнюю порцию эспрессо, и мы пили его обжигающе горячим у кухонной раковины. Я посмотрела на парня: на его длинное стройное тело, как он прищуривался, делая глоток. Он больше не выглядел загадочными или экзотическим, или полным секретов. Он просто выглядел как Ривер. И этого было достаточно.

— Ты выглядишь как Ривер.

Он покосился на меня, не донесся чашку к губам.

— Это хорошо, — ответил он, отчасти серьёзно, а отчасти смеясь, — потому что я и есть Ривер.

А затем Ривер Уэст Уильям Реддинг III взял чемоданы, и я пошла за ним на улицу. Там нас ждали Нили, Джек и Люк. Вчетвером мы встали полукругом вокруг новой-старой машины Ривера. Её сидения до сих пор были запятнаны кровью.

Ривер посмотрел на Нили.

— Ты же понимаешь, почему я должен это сделать, верно?

Тот рассмеялся.

— Да. Давай, обуздай своё сияние, чтобы мы могли поехать за Броди и выбить из него всю дурь. Если он ещё жив.

— Жив, — уверенно ответил Ривер.

Я покачала головой.

— Я ранила его в грудь. Я видела кровь. Слышала его крики, — я уже говорила это прежде. Много-много раз. Теперь это начало звучать как молитва.

Ривер ничего не сказал.

Джек поймал мой взгляд.

— Он сбежал. Пока я продолжал лежать на земле после его пореза. Я не мог пошевелить ни руками, ни ногами, но всё видел. Он выбежал из гостевого дома.

Джек был прав. Мы много раз это обсуждали, и всё всегда заканчивалось тем, что Джек видел, как Броди убежал. Мы понимали, что он выжил. И ушёл, не оставив и следа. А мы их тщательно искали.

Люк по-мужски приобнял Ривера. Затем тот присел и крепко прижал к себе Джека. Их объятия не были прохладными и мужскими. Просто крепкими и искренними.

— Пойду, заварю ему кофе, — наконец сказал Люк. — Джек, может, посмотрим, что творится в городе? Вдруг какие-то ребята видели на площади банду зомби? Звучит как что-то, что могло случиться в нашем городке.

Джек улыбнулся. Затем отошёл от Ривера и, не оглядываясь, последовал за Люком по дороге в Эхо.

Остались только я и Нили с Ривером.

Ривер провёл рукой по волосам и прислонился к машине.

— Однажды дедушка мне кое-что рассказал. Я был ещё мальчишкой и не знал ничего о сиянии. Дедушка старел и часто погружался в воспоминания. Обычно он говорил о Фредди и об их молодости. Но в тот раз он посмотрел прямо на меня и сказал: «Ты должен воздержаться. Ты должен воздержаться, если оно начнёт выходить из-под контроля. Это единственный способ».

Какое-то время все молчали и думали над этими словами. Я слушала шелест листьев на деревьях и шум волн, бьющихся об скалы. Слушала, как моё сердце трещит, меняет форму, растёт, потому что оно больше не было маленьким, сморщенным и голодным.

— Если я поеду за Броди, — продолжил Ривер через минуту или около того, — то должен взять себя в руки. Мне нужно побыть одному. Совершенно. В ином случае… я себе не доверяю.

— Броди сказал, что ты должен сойти с ума, чтобы сияние повиновалось тебе, — я взяла парня за руку и сжала её. — Что, если твой дедушка ошибался? Что, если, остановившись, ты ничего не добьёшься, а Броди станет только сильнее?

Ривер пожал плечами.

— Нужно попытаться, Ви. Либо я остановлюсь, либо продолжу, пока не стану таким же безумным, как он. Что бы ты выбрала?

Нили покачал своей светлой головой и хохотнул.

— Я бы предпочёл съехать с катушек, если бы это позволило мне убить этого маленького ковбоя. Я бы так его убил…

Ривер крепко обнял брата. Затем отпустил его и заключил меня в медвежьи объятия. Мы крепко держались друг за друга, так крепко, как только могли, и Ривер прижался губами к моему уху.