Между дьяволом и глубоким синим морем - [71]

Парень подошёл к плите, взял чайник и наполнил его водой. Затем поджёг плиту и поставил чайник нагреваться.

А затем обхватил его двумя ладонями и просто замер в ожидании.

— Что он делает? — кроткое поведение Ривера испугало меня даже больше, чем нож. Комната снова закружилась. Я потёрла глаза, пытаясь взять себя в руки. — Какого чёрта он вытворяет?

Броди поднял руки в воздух и потянулся, словно очнулся от долгого сна.

— Ривер закипятит воду, а затем выльет её на голову Нили. Это так по-детски, но у меня заканчивается время. К тому же, так я убью двух зайцев одним выстрелом, как говорят: Ривер поймёт, из чего я сделан, и что случится, если он не присоединит своё сияние к моим искрам. Есть и ещё одно преимущество: это в любом случае позволит мне закончить играть с тобой.

Он подошёл ко мне. Броди провёл пальцем по моему телу, по сорочке, начиная от шеи, затем между моей грудью, и заканчивая у пупка. Потом засунул руку в сапог и достал свой ножик.

— У тебя есть время до того, как закипит вода, Вайолет, — голос Броди был низким и старым. Старым, как горы. Как времена года. Как океаны. Как добро и зло. — Ты сделаешь, что я захочу, и сделаешь хорошо. Тогда, возможно, я отпущу Ривера, прежде чем он расплавит личико своего братца.

Я притихла и замерла. «Ладно, Вайолет, просто сделай это. Сделай всё, что он просит, и спаси Ривера и Нили. Это твоя задача, и ты её выполнишь. Нет, нельзя снова смотреть на пятнышки. Ты не можешь потерять сознание, иначе их никто не спасёт. Не думай об этом, просто кивни головой, КИВНИ ГОЛОВОЙ, ВИ».

Я кивнула.

Броди приставил нож к моему животу. Я почувствовала острое лезвие даже сквозь тонкий чёрный шёлк и резко втянула воздух.

— Расслабься, — приказал он.

Выдохнула.

— Ты спишь с ним? Спишь с Ривером? Этим ты занимаешься? — его голос стал мелодичным, нежным, словно он общался с ребёнком.

Я покачала головой. Мой взгляд был прикован к серебреному ножику.

— Знаешь, Софи убила себя. Моя девушка, Софи. Она перерезала себе вены прямо перед тем, как я покинул Техас. Она была… беспокойной, — мальчик сделал паузу. — Иногда я жалею, что мне пришлось использовать на ней искру прежде, чем она позволила нам быть вместе. В интимном плане. Софи растили порядочной католичкой, и она верила в Бога, Ад, девственниц и шлюх. Ничего на неё не действовало, даже мои порезы, пока не появилась искра. Риверу тоже пришлось использовать на тебе сияние? Или ты запрыгнула в его кровать по доброй воле?

«Даже не думай о том, чтобы убежать, Вайолет. Ничего не пытайся сделать, просто стой и терпи. Не беги, даже не двигайся, или он причинит вред Риверу, Нили, Люку и Джеку, не моргнув и глазом…»

Броди провёл ножом по моему животу. Тот порвал сорочку и пронзил мою кожу. Это была всего лишь царапина. Поначалу она даже не кровоточила. Тем не менее, я закрыла глаза. Мне нельзя было терять сознание. Кровь гудела в ушах, из-за чего я почти не слышала воду в чайнике. Я прислушалась. Ничего. Пока ничего. Сколько понадобится времени, чтобы вода закипела? Что он сделает со мной до этого?

— Да. О да.

Я открыла глаза. Рот Броди слегка приоткрылся, и он быстро втягивал воздух сквозь зубы. Его взгляд был направлен на мой живот, на царапину, из которой начали выступать красные бусинки…

«Держись, Ви. Скоро вода закипит, и тогда Броди остановится. Он просто веселится. Скоро ему станет скучно, так что крепись, не падай в обморок, это его разозлит, сделает ещё более безумным, чем сейчас, просто крепись. Нет, это не чайник свистит, просто кровь гудит в ушах, держись, держись…»

— Скажи, что любишь меня, Софи, — прошептал Броди. Он посмотрел мне в глаза, и они были ярко-зелёными и блестящими от слёз, и безумными, безумными, безумными, безумными. — Скажи, что любишь меня.

— Я люблю тебя, — но поскольку я плакала, и слёзы затекали мне в рот, пока я произносила эти слова, они прозвучали фальшиво и неискренне.

Броди схватил меня за левую руку, завёл её за спину и поднял вверх. Затем прижался ко мне всем телом, сильно, сильнее, сильнее уже некуда. Так сильно, что я едва могла дышать. Так сильно, что кровь из моего живота потекла быстрее и начала скатываться на ноги.

— Я снова тебя порежу, Софи. И порежу всерьёз. Ривер, ты это слышал? Я сделаю ей больно. И ты ничего не можешь с этим поделать. Пока что. Но я научу тебя. Научу, как быть сумасшедшим. Как резать. Со временем тебе это понравится, обещаю.

Ривер не оборачивался. Он просто смотрел на чайник, словно это была единственная важная вещь в мире.

Мелькнул скребок Броди, и на сей раз он погрузился глубоко. Мальчик порезал мне левое запястье, отпустил его, и порезал правое.

Потекла кровь.

Она была горячей, густой, влажной и, Господи, как же быстро она текла! Как она может течь так быстро? Я увидела пятна, и комната закружилась, и разум начал покидать меня…

«С двойным упорством и трудом, гори огонь, кипи котёл…»[5] Я сходила с ума, пытаясь услышать чайник и не потерять сознание, хоть моя кровь текла и текла, и моя юбка становилась мокрой и чёрной, и откуда вообще во мне столько крови?

Мой взгляд бегал из стороны в сторону, пока не остановился на Ривере, который продолжал стоять лицом к плите. Вода начала издавать булькающий звук. Скоро, скоро…