Между двух огней - [23]
Контрабандное прошлое Ивана было мне на руку. Я, оставив Мейделя в отеле, вполне уверено нашел припортовый кабак, где завел беседу с хозяином. Хозяин налил мне граппы, и поведал, что в порту Бари мне ловить нечего. Крупный тоннаж, коммерческий фрахт, дорогая стоянка. И если мне прям очень нужно в Хорватию, то шхуну можно нанять севернее. В местечке Джовинаццио. – Там рыбаки, – внимательный взгляд на меня, – возят туристов на рыбалку.
Джовинаццио оказалось тем что нужно. Рыбачья деревушка с бухтой, забитой лодками разных кондиций. Беглый осмотр дал представление о качестве и возможностях местных рыбаков. Мое внимание привлекла шхуна «Gabbiano di mare». Где-то восьмидесятифутовый кеч, который швартовался тарахтя дизелем. Усевшись на кнехт я закурил и решил понаблюдать издали. По виду лодка была крепкой. Такелаж в порядке. Дизель тарахтел уверенно. Матросы швартовались быстро, но с ленцой, что говорило о хорошем навыке. Приткнувшись кормой к пирсу, команда забегала по судну. Еще час приводила корабль в порядок. Напоследок окатив палубу водой. Только потом трое сошли на берег и побрели в таверну неподалеку. Еще один уселся на корме, греться на солнышке. Вахтенный, надо полагать.
В кабаке все было как ожидалось. Я почувствовал себя на Тортуге, в пиратском вертепе. Визжали девки, стеной стоял дым от курева, воняло разлитым алкоголем. Публика была, соответственно, сплошь пираты. Спросил у стойки команду «Морской ласточки».
– Salve, e il capitano «Gabbiano di mare»? – на этом мои познания в итальянском закончились.
У всех троих рожи отпетых уголовников. Самый свирепый из них затянулся сигарой и сказал:
– Sì. Sono il capitano.
– Вы говорите по-английски?
– Хуже, чем по-итальянски – ответил он вполне уверенно.
– Позвольте угостить вас и вашу команду?
– Присаживайтесь.
В процессе неспешной беседы под граппу, мы постепенно вырулили на интересующую меня тему. Капитан Франческо Галлиани ходит в Черногорию. При погоде и ветре сутки туда, столько же обратно. Свозить пару человек в Котор? Можно подумать. Недешево обойдется. А какой груз? Без груза? Ну не знаю…
– Двести фунтов, мсье Айвен, меньше никак.
– Проветрится, пока остальные таскают сети за меньшие деньги? Сто фунтов в самый раз.
– А если не будет ветра? У меня стоит новый дизельный мотор. Топливо к нему – страшный дефицит.
– Зато ваш мотор жрет топлива вдвое меньше, чем бензиновый!
– Но мне нужно кормить экипаж! Посмотрите на них! Мамма Мия! Каждый жрет за троих, и у каждого не только семья, но и любовница, а у некоторых и не одна. Сто восемьдесят фунтов мое последнее слово.
– Мне нужно не в Котор, а на побережье. Это на тридцать миль ближе. Сто пятьдесят, или я пошел.
– Но пятьдесят – аванс. И послезавтра выходим.
– Договорились. Вот деньги. Только сеньор Франческо. Я страшно обидчивый. Если послезавтра я вас не найду…
– Спокойно мьсе. Мы договорились.
Барон пытался затащить меня в оперу. Едва отбрыкался. Через день мы оставили вещи в отеле, и отбыли, заявив, что деловой тур по городам. Будем дней через пять.
В шесть утра отвалили на Черногорию. Капитан, узнав, что точка доставки деревня Прзно, очень обрадовался. Сказал, что все шансы управиться за три дня. Мы договорились с Мейделем, что я уйду в поиск, а он останется присматривать, чтоб меня не бросили. А то знаем мы этих контрабасов, чуть помани, и планы меняются.
Через пару часов поставили все паруса, и лодка набрала приличный ход, узлов десять. Волна три-четыре балла. Все было прекрасно, кроме одного. Барона укачивало. Его настигла жесточайшая форма морской болезни, и он сидел на палубе, периодически свешиваясь за борт. Я чувствовал себя прекрасно. Пил чай по-адмиральски, только с граппой вместо рома. И читал страдальцу Багрицкого.
Ему стало легче. Но когда я попробовал напоить его чаем, все пошло по-новой. А наутро мы пришли. Капитан уверил, что можно смело высаживаться, не дожидаясь ночи. И спустил ялик на воду. Яков неожиданно взбодрился и заверил, что все будет нормально. С чем я и отбыл.
Спрыгнув на пляж за мысом, скрывающим деревню, накинул рюкзак и быстро ушел в лес на холмах. Скрывшись из виду, вывалил камни из рюкзака. Экипажу незачем думать, что я ушел пустой, а вернулся с чем-то. Потом изменил направление и пошел на мыс. Около трех часов наблюдал за деревней в бинокль. Жизнь там текла в основном около деревенского причала. Мальчишки и собаки почему-то интересовались в основном мысом с другой стороны бухты. Ветер был на меня, поэтому я не суетился. Остров с руинами башни был метрах в сорока от меня. Южная стена была видна целиком. Обычный грунт, присыпанный камнями. Между мысом и островом было метров десять воды. На глаз глубина была серьезной. Я закурил, подумал, посмотрел на окружающее безлюдье, и полез в воду. На улице было градусов двадцать. Вода – градусов десять. Стена, возле которой я собирался копать – нагрелась на солнце.
Попаданец в девяностые. Без роялей. Ну, почти… При создании обложки вдохновлялся образом, предложенным автором. В тексте бережно сохранены (по возможности) особенности авторской пунктуации, орфографии и лексикона.
Попаданец в себя. Все как положено. Плюшки, секс и рокнролл. Историки из будущего отправляют в прошлое погибшего в 2020 году бизнесмена, без особого его на то желания. В качестве плюшки выдана скатерть самобранка "Линия доставки". 1986 год, второй курс, герой считает себя самым умным, родину спасать не собирается, советский социализм не любит.https://author.today/work/93045.
Вы слышали, как ломаются кости? Вы слышали, как кричат люди от невыносимой боли? Чувствовали дрожь по всему телу от приближающегося ужаса? Вы видели, как разрушаются мечты и планы на счастливое будущее? Может, вам когда-то приходилось убегать от маньяка или вы и есть убийца? Знаете ли вы что такое безнадега? Знаете, что такое смерть?..Эта книга отнюдь не о счастливых мирах или сказочных путешествиях. Здесь нет места счастливому концу, и нет шансов отделаться без жертв. Думаете, вы в безопасности?.. Никто не в безопасности.
Можно ли человеку безнаказанно превратить отдельно взятую территорию в могильник для радиационных отходов? Настолько ли податлива, послушна и безропотна природа, которую многие из людей считают неодушевленной материей, лишенной разума и возможности отмщения? Если Земля всё же разумна, то каков будет её праведный гнев, направленный против людей? Как сами люди поведут себя в условиях локального апокалипсиса? Смогут ли они вообще сохранить свой человеческий облик? Удалось ли автору дать исчерпывающие ответы на эти вопросы, судить читателю...
Кто не желает стать избранником судьбы? Кто не хочет быть удостоенным сверхъестественных даров? Кто не мечтает о неуязвимости, успехе у женщин, феноменальной удачливости в игре? Кто не жаждет прослыть не таким как все, избранным, читать чужие мысли и обрести философский камень? Но иронией судьбы все это достается тому, кто не хочет этого, ибо, в отличие от многих, знает, кому и чем за это придется заплатить.
Решив учиться в магической Академии, я пошла против воли отца. Ему не хотелось, чтобы я выходила за пределы нашей территории. В его глазах моя судьба — сидеть дома в четырех стенах, со временем выйдя замуж за того, на кого он укажет, за того, кому он сможет доверить нашу семейную тайну, размер и важность которой очень велики. Но меня такое решение не устроило и я, забрав с собой верного друга, сбежала, впервые в жизни поведя себя таким образом. Что ждет меня на этом пути? Что за таинственные личности появляются на моем пути? И что за судьба уготовлена мне пророчеством?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В застывшем воздухе — дымы пожарищ. Бреду по раскисшей дороге. Здесь до меня прошли мириады ног. И после будут идти — литься нескончаемым потоком… Рядом жадно чавкает грязь. — тоже кто-то идет. И кажется не один. Если так, то мне остается только позавидовать счастливому попутчику. Ибо неизбывное одиночество сжигает мою душу и нет сил противостоять этому пламени.Ненависть повисла над дорогой, обнажая гнилые, побуревшие от крови клыки. Безысходность… Я не могу идти дальше, я обессилел. Но… все-таки иду. Ибо в движении — жизнь.