Меж молотом и наковальней - [16]
Я налила полную рюмку вампиру и протянула через стол. Но вампир не взял.
Ошеломленно он смотрел на мое лицо и тяжело дыша, медленно бледнел, хотя до этого мне казалось, что бледнеть ему больше некуда.
— Алиция? — прохрипел он.
— Катя, — ответила я. — Алиция там — и показала на портрет.
Вампир посмотрел на портрет, потом на меня, вновь на портрет, выхватил у меня рюмку с наливкой и выпил ее содержимое одним залпом.
— Некрепкая, зараза…
Потом потрогал свой шрам, пошатываясь, встал на ноги, превратился в летучую мышь и сиганул в открытое окошко.
— Сама виновата… закрыть забыла, — пробормотала я, захлопывая окно.
Теперь, как бы душно не было, ночью я его открою вряд ли… больше мне клыкастых гостей не надобно. Хотя… может щит наколдовать? Да, завтра и наколдую, давно пора. Только раньше надобности как-то не было — кто ж в окно к ведьме добровольно полезет?
И кондиционер поставлю. Завтра же.
Ангелочка жалко, все же отец на первое причастие подарил. Я подняла отвалившийся кусочек крыла, положила его на стол и только сейчас заметила, что дрожу. От холода или пережитого ужаса? Я и сама не знала. Меня сегодня как-никак, а чуть не убили. А все же, почему не убили?
Никак не могу забыть эти глаза вампира… Ну похожа я на портрет, ну и что?
Я еще раз посмотрела на родоначальницу, пожелала ей доброй ночи… нет, наверное, уже утра, и почапала в спальню. Надо попытаться уснуть. Только вот получится вряд ли.
Глава седьмая. Город
Шок накрыл меня с утра: вставать совсем не хотелось и где-то в глубине билась слабая надежда, что все, произошедшее вчера ночью, было неправдой. Что мое тело не плавилось в ненавистных руках, что меня не пытались убить, что я сама же, собственными руками, излечила своего мучителя. Боже, это я, я во все виновата! И в том, что Маман было больно, и в том, что Пу могла бы пострадать вместе со мной… все моя блажь, мое желание одурманить вампира… да чтоб я еще хоть раз!
Что происходит-то?
Удача, слишком много удачи.
И слишком много стыда, глаз открывать не охота. И из кровати вылазить не охота. Но сколько же можно спать?
Я глянула на мобильник, половина одиннадцатого… однако… тяжело сползла с кровати, вошла под холодный душ. Ледяные струи успокоили, почти, но в душе остался гадский привкус… непоправимого. Но жить как-то надо. И щелкнув пультом, я оживила телевизор, села на край стола с только что приготовленной чашкой кофе и застыла в удивлении.
Чуть позднее за закрытыми дверями раздался счастливый смех Пу, что-то негромко сказала Маша. Я была в прострации. Остывал рядом кофе, я все так же сидела на краешке письменного стола и вертела в пальцах проклятый кусок картона, очень сильно надеясь, что он сейчас растает и исчезнет. Или хотя бы буквы с него исчезнут…
Картон-то очень даже ничего, розовенький, с золотистыми цветочками, а в центре готическим шрифтом выведены красивые буковки:
«Лилия и Александр Лесковы имеют честь пригласить Вас на бал по случаю их помолвки. Бал откроется в полночь, в северном замке, 29 июня 2011 года. Вечернее платье обязательно.»
Внизу приписка от Ли:
«Не придешь — шкуру сдеру!»
Да, сейчас мне только по балам шататься, ага! Подруга, к чертям собачим! И как это она себе представляет — в вечернем платье, с вечерней прической и на метле? Или я туда на машине поеду? Мне малышки жалко, я ей все шины на деревенских дорогах сдеру.
Не успела я додумать, как внизу увидела еще одну маленькую приписочку:
«Карету и провожатого пришлем к одиннадцати».
Это какую карету-то? Уж не Золушкину ли? Ту, что к двенадцати в тыкву превратиться? С Ли станется.
И вообще… разве так приглашают? Даже шанса отказаться не дали!
Сама того не заметив, последнюю фразу я произнесла вслух.
— Тебе дай, так черта с два в гости дождешься! — Призрак, как всегда, появился за моим плечом неожиданно. — А чем ты, родная, недовольна? Все девушки прям обожают всяческие там балы, платья, рюшки, а ты, как баран упрямый — все сопротивляешься.
— Да? — протянула я. — А нормальные хозяева, случаем, не присылают приглашения за две недели до бала, а не за два дня? Где я за два дня приличное бальное платье найду?
— В городе, — невозмутимо ответил Призрак. — На улице Михайловского, второй дом, рядом с аптекой.
— А ты откуда знаешь?
Призрак лишь пожал плечами.
— Я там при жизни костюм на свадьбу покупал.
— Ты был женат?
— Свидетелем я на свадьбе был, — ушел от ответа Призрак. — Костюм оказался отличным, а вот свадьба ни к черту. Еще вопросы будут?
— Будут.
— А ответов не будет.
Призрак поступил так, как поступал всегда, когда не хотел продолжать разговор — наглым образом исчез, оставив меня одну с проклятым приглашением… Может, оно и к лучшему, хоть как-то поможет отвлечься.
Про вампира думать не хотелось. Хотелось горячо молиться, чтобы больше его не встретить… Тихий смех на ухо, жар поцелуев, его руки на моей талии, не вспоминать! Забыть… Выкинуть из памяти и больше не возвращаться! Не было этого, не было!
Если бы это было так легко, забыть…
Вздохнув, я бросила картонный прямоугольник на стол, закрыла магическую книгу и пошла в спальню — переодеваться. В затасканном свитере и джинсах нормальные дамы в город не ездят. Вопрос только — я дама нормальная? Это вряд ли.
Рите снятся странные сны: другой мир, другие люди и мужчина, в которого она без памяти влюблена. Но любить мужчину из сна - сумасшествие, поэтому героиня обращается со своей проблемой к психологу. После этого и начинаются неприятности: психолог слишком уж интересуется видениями Риты и начинает вести себя странно. Полная версия первой части. Просьба для читателей - если прочитали хотя бы часть текста, то оставьте комментарий. Автору важно ваше мнение.
Я худенькая, с короткой стрижкой и похожа на мальчишку. Мой парень, геймер, оказался женат на своей игре и выставил меня на улицу посреди ночи, но… я отомщу! Я обязательно отомщу! Я вступлю в клан его злейшего врага, и мы победим на великом турнире! Жаль только, что играть оказалось не так и легко… И что в клан берут только парней… и часто делают сходки в реале… А еще и их магистр, ради которого вновь хочется стать девушкой. Да только поздно рыпаться — игра началась!
После смерти Александра Рита мечтает забыть и о своих снах и о том, другом, мире. Но в ее жизни появляется сын Александра, Максим, который слезно просит девушку продолжать рассказывать о своих снах. Рита не в силах отказать: сама того не заметив, она по уши влюбляется в сына умершего психолога и начинает разрываться между «выдуманной» любовью к Далу и «настоящей» — к Максиму.
Последнее, что должен сделать перед смертью вождь — передать Виссавию в руки своего наследника. Но что делать, если горячо любимый племянник не очень-то стремится к власти и ставит невыполнимые условия? Вторая часть Хроник Виссавии.
"Только тот, кто любит, может увидеть вас такой. Очень похоже… — продолжила восхищаться официантка, — наверное, он вас очень любит. ". Я вздрогнула, сообразив о чем она, — о листке из блокнота, который сиротливо лежал передо мной на столике. А на нем — знакомое и незнакомое одновременно лицо. Обрамление растрепанных волос, счастливая улыбка, и взгляд… Не бывать у меня такому взгляду! Не дождетесь, мать вашу!
Последняя часть романа. Выложена полностью. Рита попадает в другой мир и там ее встречают неласково. Проблемы копятся, как снежный ком, и Рите все время приходится выбирать — заботиться о себе и о своем ребенке, либо о опальном принце, Вареоне.
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.