Меж двух огней - [3]

Она шла и спиной ощущала, что он оглянулся или даже остановился и провожает ее взглядом. Ей тоже хотелось оглянуться, но она преодолела в себе это легкомысленное желание и шла дальше, вся напружинившаяся и взволно­ванная.

И когда уже угасла последняя надежда на разговор, ее слух и сердце внезапно прорезало короткое слово: «Валя!»

Она словно споткнулась о него: сначала остановилась, а потом стала нарочно медленно поворачиваться.

Лукашик стоял шагах в десяти от Вали и, когда она вопрошающе взглянула на него, направился к ней. Мягкая, немного виноватая улыбка была у него на губах,— он, ка­залось, не знал, что бы еще сказать девушке и как оправ­даться перед ней за то, что задержал ее.

На самом деле он и не думал оправдываться. Валю не­много удивили его первые слова.

— Все-таки нехорошо обходить боком своего колле­гу,— сказал он довольно самоуверенно.

— Почему же боком? — улыбнулась Валя.— Я но­гами...

Лукашик засмеялся, но тут же насупился и опустил голову:

— Вы, может, обиделись, что я задержал вас? Но я так редко вас вижу...

— Разве это так важно? — спросила Валя, пытливо вглядываясь в Лукашика. Она не понимала, шутит он или говорит серьезно.

— Как вам сказать...— запнулся Лукашик.— Для меня важно. Почему — я вам сейчас объясню... А что это мы стоим посреди дороги? Вы куда шли? К Титкову? Пойдем­те вместе...

Они миновали несколько изб и повернули направо. Валя первая открыла скрипучую калитку и вошла во двор. За ней шагнул Лукашик.

Вдруг из сеней прямо на них выскочил огромный ры­жий пес и с веселым заливистым лаем бросился к людям. Оба — Лукашик и Валя — невольно начали отступать. И получилось так, что Валя, размахивая портфелем, при­крывала Лукашика. Ему стало неловко, он обошел Валю и решительно двинулся навстречу псу, намереваясь встре­тить его ударом ноги. Пес тоже разъярился, оскалил зубы, начал приседать на задние лапы и бросаться в стороны, отыскивая слабое место в обороне противника. Неизвест­но, чем окончился бы тот поединок, если б из сеней не вы­шла молодая женщина с веником в руках. Она швырнула веником в собаку, та взвизгнула и побежала со двора.

Женщина поправила волосы, одернула фартук и поздоровалась с гостями.

Узнав, кто они и зачем пришли, она пригласила их в избу. Там засуетилась, стала прибирать со стола миски, вытерла лавку и предложила сесть. В просторной избе было неуютно и как-то пусто — стол, кровать и люлька, в углу слева — огромная печь, возле печи — лежанка, под ней — картошка.

На кровати сидели двое детей — мальчик лет десяти и маленькая девочка — годиков двух, не больше. Женщина подошла к ним, поцеловала малышку в лобик.

— Видите, Костик у меня в няньках. Зося заболела, боюсь одну дома оставлять, вот и не пустила его в школу. Сами понимаете — картошку надо убрать, пока погода стоит.

— Картошку-то надо, понятно, но ведь и в школу по­сылать надо,— возбужденно заговорила Валя.— Неужели вы не понимаете, как важно, чтобы ребенок не пропускал занятий? Тогда он и учиться будет хорошо.

— Я знаю,— опустив голову, ответила женщина.— Да кто нам поможет? Отец служит — освобождал Западную, теперь стоит в Белостоке. Танкист он. А до этого в МТС работал. Тогда нам легче было.

— Ну, уже и жаловаться начали,— перебила ее Валя.— Вы должны гордиться, что ваш муж в армии, охраняет наш покой, Я на вашем месте не хныкала бы! У вас такие дети! И муж скоро вернется. Правда, Костик, папа скоро вернется?

Валя подошла к кровати, расстегнула свой портфель и достала пакетик конфет-горошка, насыпала детям в под­ставленные ладошки. Потом погладила обоих по стриже­ным головкам и снова отошла к столу.

Костик, покраснев, сказал «спасибо» и отвернулся к стене.

— Вот вы говорите — скоро вернется,— не унималась женщина.— Да, видно, не к этому идет. Так неспокойно... Говорят, на волоске все висит...

— Ну что вы! — Валя даже с лавки вскочила.— Кто это вам сказал? Бабьи сплетни все! С кем нам воевать?

— Найдется с кем на нашу голову,— грустно ответила женщина.— Как забрали моего в армию, с того дня не пойму, что со мной сделалось,— как осина дрожу. Нет по­коя на душе ни днем, ни ночью.

Поговорили еще немного, посидели и пошли. Валя за­метила, что Лукашик все время молчал, не вмешивался в разговор.

Во дворе он сразу вооружился Валиным портфелем, оглянулся, видимо, ожидая нападения пса. Валя улыбну­лась:

— Боитесь собак?

— Да как вам сказать... Не очень. Но эта псина про­извела на меня плохое впечатление. Она напомнила мне один неприятный случай.

— Какой?

— Расскажу как-нибудь в другой раз. Сегодня у меня хорошее настроение.

— Скажите, а почему вы ни разу не вступили в разго­вор? — не отставала Валя.

Лукашик задумчиво поднял голову, посмотрел на небо, потом почесал подбородок и проговорил:

— Не хотел вас конфузить перед этой женщиной. Она хоть и малограмотная, может, но говорила гораздо убеди­тельнее вас.

— Она — убедительнее? — изумилась Валя.— Вы это серьезно?

— К сожалению, серьезно,— немного помедлив, отве­тил Лукашик.

— Тогда отдайте мои цацки, я с вами не играю,— шут­ливо-обиженным тоном воскликнула Валя и забрала из его рук портфель.— Вместо того, чтобы поддержать колле­гу, вы развесили уши. Надо быть воинственным, наступать убеждать! Ну, я вас перевоспитаю.