Метро 2039. Приключения сумасшедшего - [9]

— Всё же придётся, профессор, навестить вашего Санчеса.

Я отпрянул. Они действительно сумасшедшие. Соваться в логово зверя верх глупости. Это больше смахивает на самоубийство. Зачем куда-то идти, проще прикончить себя здесь, и не лезть в президентский бункер.

— Давай, Саша медленно, — в голосе Семёна чувствовались металлические нотки, — Под реактором два технических уровня, система очистки воды, регенераторы воздуха.

Командирский дисплей выдал сплошь зелёную картинку, на которой с трудом угадывались озвученные Сеней объекты. Я силился понять, где среди хаоса линий и маркеров прячутся загадочные регенераторы и неведомые рукотворные озёра.

Мозг упрямо рисовал: пещерные гроты со свисающими с потолка сталактитами, живописные окаймлённые столбами сталагмитов озерца, толстого распухшего Санчеса беззаботно барахтающегося в прозрачной воде.

— Не витайте в облаках, док, держитесь.

Я впился побитыми пальцами в металлический поручень, напряг мышцы. Почему я здесь? На кой чёрт мне эта головная боль? Жил бы себе и жил. Или бывшему преподавателю больше всех надо? Я зло мотнул головой, треснулся виском о стену.

А кем я собственно был до этого? Никем. Винтиком в чьей-то дьявольской игре.

Жил, платил налоги, думал, как хотели власть предержащие. При всей кажущейся свободе, я всегда был рабом. Боялся потерять, что имел: репутацию, положение, имя. Как это всё смехотворно — глупость, возведённая в абсолют. Родные — вот что ценно. Но их сгубили, отняли подлые крысы, прячущиеся теперь за многометровыми бетонными стенами. Видимо проведению было угодно, чтобы я оказался здесь, подложил ежа в штаны банде вероломных убийц, отомстил за тех, кого любил и потерял.

«Крот» едва заметно дрогнул, прогрызая двадцатиметровый слой железобетона.

Чудовищная температура головного термопреобразователя не оставляла шанса многофутовым стенам последнего пристанища американской элиты. Подохнуть.

Санчес и его подручные другого не заслуживают. Могут, конечно, смыться, но…

Я поднялся.

— А вдруг улизнут?

Мой вопрос не особо смутил русских. Семён вперился в меня озлобленными голубыми глазами, словно жалея, что не пристрелил умника накануне.

— Могут, мать их!

Огромный кулак саданул по пластиковой панели, та затрещала, выдав облачко пыли.

— Наш план основывался на внезапности. Тихо подойти, подложить заряд, тихо убраться. Мерикашки так бы и не поняли, почему уже на том свете.

Мои плечи опустились, страх сковал тело, но губы предательски ляпнули на всё помещение.

— Можете на меня рассчитывать, Я не умею стрелять, но могу подносить патроны.

— Похвально! — вернувшийся к тому времени Миша, прилаживал какую-то штуку к чему-то, похожему на большой садовый опрыскиватель.

— Понесёшь запасную канистру с напалмом, да пару сумок с патронами.

Я словно робот послушно кивнул. Боже, что я несу. Куда мне, хилому книжному червяку тягаться с русскими крепышами. У них на лице написано призрение к смерти. Такие глазом не моргнут пристукнут любого, но долг выполнят. Их предки не раз доказывали это. Если память не изменяет, только Берлин они брали трижды.

А американцы, американцы — слабаки, всегда загребали жар чужими руками.

Я гордо поднял голову. Какая-то неведомая частичка моего естества вынырнула из небытия, предала сил. Прежде всего — я человек, плевать на прошлое. Русский дух моей прапрабабки всегда сидел внутри тихого университетского преподавателя. Я многого добился, где пасовали другие, играючи шёл к цели. Диплом с отличием, женитьба на самой красивой девушке в округе, выжил назло всему, чёрт меня побери. Выжил и сейчас не сдамся.

Веер зелёных линий на экране Семёна раскрылся, перед глазами побежала детализированная картинка внутренних помещений бункера. Где-то здесь среди бесчисленных комнат и переходов прячется наш законно избранный. Я нет, а Клара отдала свой голос на последних выборах за это ничтожество.

— Всё, хватит, — бросил Семён Александру. — Теперь по обстановке.

Русские словно по команде сорвались с мест, дверцы вертикальных шкафчиков на стенах кабины раскрылись. В ближайшем я увидел пару автоматов, несколько металлических ящиков с патронами, гроздья гранат. Всё это чётко без суеты перекочевало в мозолистые руки Саши, его товарищи тоже в мгновение ока стали похожи на ходячие арсеналы. Мне стало как-то неловко. Что я могу? Возможно, мы все ляжем костьми в этом унылом месте. Возбуждённый, лошадиными дозами адреналина, мозг работал как часы. Что поступаю правильно, сомнений не было.

Жалобно блеющий овощ теперь прошлое — моё американское прошлое. Ноги сами оторвали задницу от сидения, пальцы жадно схватили ручку контейнера с напалмом.

— Не дрейфь, док, выпутаемся.

В тот момент мне впервые не было страшно. Я даже удивился подобной перемене, двигаясь чётко словно автомат. Даже мысль, что моя жизнь, возможно, будет брошена на алтарь справедливости, не показалась тогда крамольной. Ради будущего сотни моих предков делали такое, что враги потом надолго забывали дорогу в русские пределы.

— С богом! — Семён передёрнул затвор, натянул на лицо маску противогаза. Через мгновение на меня смотрело уже три круглоглазые физиономии русских. Мне ни чего другого не оставалось, как натянуть маску себе. Необычное чувство. Опять вспомнился первый день войны, наша с Кларой подвальная эпопея. Сколько пережито: кровь, горе, полное лишений существование. Наш мир должен был сгинуть, мы сами невольно или сознательно погубили всё что имели.