Метелица - [33]
— Вам что угодно? — недовольно спросила старшая из дам, оказавшаяся мадам Цокот.
Младшая же, ее дочка, стройная и очень недурная собою брюнетка, протяжно взвизгнула и неспеша направилась за платком.
— Кира, это ведь доктор! — успокаивающе проговорила мать. — Если не ошибаюсь, вы наш сосед, профессор Зайцев. Чем обязаны?
Зайцев кратко изложил причину своего визита.
— Не может быть, чтобы мой мальчик… — возмутилась мадам Цокот. — Вам наверно его оговорили!
— Это Палые на него придумали, — поддержала свою мать Кира, успевшая наконец накинуть на себя шаль. — Товарищ Сомов из крайкома, вы должны его знать, аттестовал недавно брата как активиста.
— Активист, конечно, — согласился Зайцев. — Но я сам видел, как он…
В это время послышался со двора автомобильный гудок, и дамы заметались по комнате.
— Хорошо, я поговорю с сыном, — успела еще сказать Цокот, хватая свои одежки и исчезая. Кира же, вероятно в замешательстве, снова скинула с себя платок и завертелась у зеркала.
Профессор двинулся к выходу. Во дворе он увидел упитанного субъекта, вылезающего из синего лимузина, и вскоре услыхал, как в доме протяжно взвизгнула застигнутая врасплох девица.
Последствия визита Зайцева к родителям не замедлили сказаться. Вечером того же дня в раскрытую форточку столовой впорхнул всеобщий любимец, кот Мурзик. В порхнул у прошелестел аршинным бумажным хвостом и молча скрылся под диван. Словно это был не кот вовсе, а какой-то допотопный, летающий ящер. Профессорская дочка, Зоя, свидетельница этого события, зубрила в комнате сравнительную анатомию. Долбить же гранит науки, как известно, удобней всего, взобравшись с ногами на диван. Услыша странный шелест, Зоя немедленно соскочила на пол, стала на колени и начала ласково звать:
— Мурзик это ты?! Что с тобой произошло, покажись-ка, детка!
Но Мурзик, обиженный на весь человеческий род, сверкал из темноты на нее глазами и глухо ворчал. Пришлось лечь на пол и тащить кота за лапку.
— Ну не царапайся же так, фу Мурзик, какой ты право, — говорила Зоя, отвязывая бумажного змея. — Ведь это не я сделала, а гадкие мальчишки!
— Зоя, зайди потом продезинфицировать руку, — позвал из кабинета отец.
На следующий день весь забор Зайцевской усадьбы был покрыт причудливыми рисунками и надписями. Возмущенный профессор позвонил в участок. Явился, прихрамывая, пожилой милиционер, заспанный и недовольный.
— Ну что у вас еще?! - сурово спросил он Зайцева.
— Пройдемте, пожалуйста, и вам покажу… художества!
— Кстати, доктор, — оттаял вдруг милиционер. — У меня чего то пятка болит, не ревматизма ли?
— Я принимаю ежедневно но вечерам, — сухо отвечал Зайцев. — Так пойдем!
Заборная живопись, в особенности же стихи, чрезвычайно заинтересовали стража порядка. Он стал мучительно долго скандировать их по слогам. Зайцев, под- конец, не выдержал и сам зачитал «вирши».
— Какая мерзость, — брезгливо сказал он. — Ко мне ходят пациентки, у меня дочь барышня…
Возле дома напротив стояло, с невинным видом нейтральных наблюдателей, несколько термидорианцев. Милиционер пересек улицу и с деланной строгостью обратился к ним.
— Ребята, это вы на заборе написали?
— Не…е, это не мы, дяденька,. — отвечали мальчики. — Это Пава!
— Какой Пава?! Где ваш Пава?
— Пава уехал. Он же здесь пишет: «прощай, уезжаю я в Шанхай». Дяденька, дайте «сорок» — попросил один из подростков.
Милиционер, откусив, как того требовала вежливость, самый конец цыгарки, протянул дымящийся окурок. При виде начавшегося братания, профессор Зайцев молча двинулся к дому. У входа его нагнал милиционер.
— Гражданин домовладелец, — строго отнесся он к Зайцеву, указывая рукой на номерной щиток, — почему вы, согласно постановления горсовета, до сих пор не повесили щиток нового образца. Придется протокол!
— Зайдите ко мне, — упавшим голосом проговорил Зайцев. — Я осмотрю вашу пятку.
Через час после ухода стража началась такая бомбардировка забора, что профессору пришлось для собственного спокойствия увести со двора Эзопа и спрятать к себе в кабинет.
— Что, Эзопушка, уходили тебя голубчики?! — говорил Леонид Петрович тяжело дышавшей собаке. — Очень тебя понимаю! Такая, можно сказать, нелепая мелкота, а ничего с ней не поделаешь. Обидно! Стоило нам с тобой после этого кончать университеты! Клим Ворошилов призывает «бить врага на его территории и его же оружием». Хотел бы я увидеть, как это будет у него выглядеть на практике! Нам же, по его рецепту, остается только забраться в халупу к папе Палому и вылакать всю его старку.
Эзоп смущенно глядел в сторону. Он сознавал, что ему, дворовому и блохастому, да и к тому же еще не больному, совсем не место в докторском кабинете.
— С кем ты, папа, разговариваешь? — спросила Зоя, заглядывая в дверь. — Боже мой, Эзопка! Ты что здесь делаешь?
— Обсуждаем с ним международные проблемы, — отвечал Леонид Петрович. — И выходит, дела не важны. Наш домик, Зоинька, случайный, временный островок. Кругом чаща, там и скачут и свистят, и стихи сочиняют. — Леонид Петрович задумался, потом: — Мне сегодня в университете сказали, что профессор Сергеенко, якобы, сознался во вредительстве, — тихо проговорил он.
«… – Вот, Жоржик, – сказал Балтахин. – Мы сейчас беседовали с Леной. Она говорит, что я ревнив, а я утверждаю, что не ревнив. Представьте, ее не переспоришь.– Ай-я-яй, – покачал головой Жоржик. – Как же это так, Елена Ивановна? Неужели вас не переспорить? …».
Однажды у патера Иордана появилась замечательная трубка, похожая на башню замка. С тех пор спокойная жизнь в монастыре закончилась, вся монастырская братия спорила об устройстве удивительной трубки, а настоятель решил обязательно заполучить ее в свою коллекцию…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.