Метель [альтернативный вариант] - [4]
Крови совсем нету. Только маленькая дырочка.
Промывает её водой. Смачивает полотенце водкой, прикладывает его к животу Бурмина.
МАША. Больно?
БУРМИН. Плохо это, что без крови… Внутри она вся. (Пытается приподняться, посмотреть.)
МАША (держит его). Лежите! Нельзя вам… Доктор скоро будет — он осмотрит.
БУРМИН (берет её за руку). Красивая вы… И руки теплые и мягкие, как котята новорожденные.
Маша аккуратно забирает руку. Молчат.
БУРМИН. Величать-то вас как?
МАША. Марьей Гавриловной.
БУРМИН. А я Бурмин… Владимир… Полковник… Георгиевский кавалер. (Нервно смеется.) Будущий покойник.
МАША (встает, идет по комнате). Зачем же вы так? Не нужно… Не нужно так говорить… Это неправда. Неправда то, что вы говорите.
БУРМИН (пытается смеяться). Отчего же неправда — я в самом деле георгиевский кавалер. Спросите кого угодно.
МАША. Не про то я…
БУРМИН. А про что же?
МАША. Не надо! Не мучте меня! Не я же в вас стреляла… Мне и так плохо.
БУРМИН (отворачивается к стене). Простите… Простите, Марья Гавриловна.
Маша садится рядом.
Ветер злобно бросается на ставни, яростно кусает ледяными зубами доски, как огромное сказочное животное.
БУРМИН. Холодно у вас.
МАША. Не топлено… Настя?
Вбегает горничная.
НАСТЯ. Звали, барышня?
МАША. Зажги камин.
НАСТЯ. Нечем, барышня, поворовали всё.
МАША. Найди… Вон стулья прикажи изрубить.
БУРМИН. Стулья-то зачем? Не надо стулья. И не холодно мне вовсе. Пошутил я.
МАША. Поживей, Настя. Замерзла я.
НАСТЯ. Слушаюсь, барышня.
Убегает.
Где-то в глубине дома раздаются удары топора.
Появляется кто-то из прислуги с охапкой обломков мебели. Кладет все в камин, поджигает. Кивком спрашивает разрешения удалиться.
МАША. Иди, Федор.
Мужик уходит, бегло взглянув на раненого.
БУРМИН. Вы непреклонная. Твердая как скала.
МАША. Самая обыкновенная.
Молчание.
БУРМИН. Раньше вы были другая.
МАША (устало). Откуда вам знать, какая я была?
БУРМИН. Это сразу видно… Чувствуется.
МАША. И какая же я была?
БУРМИН (смеется, стонет, держась за живот). Глупенькая, наверное… Чувственная… Мягкая. Вот и руки у вас до сих пор такие остались — теплые и мягкие, как котята. Да и вы сами только стараетесь казаться суровой, непреклонной, а на деле…
МАША (перебивает). Пустое это… Все, что вы говорите, не имеет никакого смысла. Такой, как сейчас, я была всегда… Такой и никакой другой.
БУРМИН. Нет… неправда. Раньше вы влюблялись. (Улыбается.) Вожделенно поглядывали на молодых красавцев, гадали на суженного в святки… возможно почитывали лирику…
МАША (встает, идет к книжному шкафу). Зачем вы издеваетесь? (Стоит спиной к Бурмину, смотрит какие-то книги.) Разве я виноватая, что этот остолоп Терешка ранил вас? Разве я приказывала ему?
БУРМИН (переворачивается на бок). Ничего вы не поняли, Марья Гавриловна.
МАША (идет к нему). Зачем вы это? Лежите. Лежите. Не двигайтесь.
БУРМИН. Не могу так — горит все. (Вдруг страшно бледнеет, покрывается испариной.) Как больно дьявол! (Шипит, стиснув зубы.) Лучше бы сразу убил, пакостник!
МАША. Не нужно так говорить! Смерть сама знает, когда ее время. А вам еще жить да жить. Женится вам еще надо.
БУРМИН (смеется). Опоздали, Марья Гавриловна, женат я уже. (Кашляет.) Только вот не знаю, кто моя жена, и где она, и должен ли свидеться с нею когда-нибудь.
МАША. Как же это? Как же может такое быть?
БУРМИН. Может, Марья Гавриловна, может. (Молчит.) Порой мне самому все это кажется каким-то сумбурным сном. А оказывается может! И никакой это не сон… Не сон…
Закрывает глаза. Молчит.
МАША (шепотом). Что же вы? Что же вы замолчали?
БУРМИН (медленно поднимает веки).А о чем говорить?
МАША. О жене вашей… Где? Когда это было? Или придумали все? Придумали, скажите?
БУРМИН. Чего вы так разволновались, будто признание мое задело вас за живое? Странная вы какая-то, Марья Гавриловна, непонятная…
МАША (опускает глаза в пол). От любопытства это я. От любопытства. (Встает, идет к столу.) Впрочем, можете не рассказывать. Мне письмо писать надобно.
БУРМИН. Нет, отчего же, расскажу. Правда, я сам плохо помню, где это было. Знаю единственное, что спешил тогда в Вильну, где стоял наш полк. Помню, прибыл я на какую-то станцию поздним вечером и велел было закладывать лошадей, как вдруг поднялась ужасная метель… (Молчит, прислушивается.) Этот вечер мне чем-то напоминает ту далекую ночь три года назад. И метель как будто та же самая…
Маша стоит у стола, выпрямив спину, словно ожидая выстрела.
МАША (дрожащим голосом). Что же дальше?
БУРМИН. А… Ах, да. В общем, смотритель и ямщики советовали мне переждать. Я их послушался, но странное чувство, непонятное беспокойство овладело мною, казалось, кто-то меня так и толкал. Кто-то постоянно шептал у меня в голове «Ежай! Ежай! Ежай!» Наконец, я не вытерпел, приказал опять закладывать и поехал в самую бурю. Ямщику вздумалось ехать рекою, что должно было сократить нам путь тремя верстами. Берега были занесены, ямщик, собака, проехал мимо того места, где выезжали на дорогу, и мы очутились в незнакомой стороне. Я уже приготовился к худшему, когда заметил огонек и велел ехать. Это была церковь… Маленькая деревянная церквушка, в каких святые отцы не брезгуют тайным венчанием. Вам не хорошо, Марья Гавриловна?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Божьи коровки возвращаются на Землю» — история о молодых людях, которые живут на окраине Города. По соседству с их домом находится Кладбище. Молодежь свой дом называет в шутку «пристанищем живых и мертвых». Судьба собрала здесь воедино обитателей «дна жизни», так хорошо известного нам еще по пьесам классиков (достаточно вспомнить бессмертное произведение Горького «На дне», ставшее хрестоматийным). В одном месте собраны воры и наркоманы, алкоголики, проститутки и барыги. Кажется, что ничем не вытравить отсюда тяжкий прикладбищенский смрад — таким рисует нам автор современное жизненное «дно».
Этот спектакль о непростом моральном выборе молодой женщины, который она совершает не по законам общепринятой нравственности, а по велению своего сердца. Но люди оказываются неблагодарны, и Элизабет Руссе, подобно Орлеанской Деве, принимает страдания за свой подвиг.
«История одного убийцы» рассказывает о жизни человека, чья «гениальность и феноменальное тщеславие ограничивалось сферой, не оставляющей следов в истории — летучим царством запахов».
Современная комедия по мотивам рассказа О. Генри «Вождь Краснокожих».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор этой книги Леонгард Франк хорошо известен советским читателям по многочисленным переводам его произведений на русский язык и на языки народов Советского Союза. В нашей стране давно оценили и полюбили его как талантливого прозаика и публициста, как одного из крупнейших представителей немецкого критического реализма. Однако Л. Франк писал не только романы, повести, рассказы, публицистические статьи и очерки. Он творил и для сцены. В Германской Демократической Республике в 1959 году — в качестве дополнения к шеститомному собранию его прозаических сочинений — был выпущен однотомник пьес Леонгарда Франка. Драматические произведения Л.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Четверо путешественников, в надежде на новую жизнь, уезжают в Париж. Однако, сбежав от одних проблем, герои приобретают другие.
«Иван и Сара» — пьеса о двух сумасшедших — немолодых русских актеров, — опрокинутых в новые обстоятельства жизни — в эмиграцию. В израильскую жизнь с ее древней героикой и современной эротикой смогут вписаться люди новые, полные сил, не знающие страха. Но как в нее вписаться двум немолодым репатриантам из России, мыкающимся на обочине этой чужой реальности, пронизанной солнцем и автоматными очередями? Они очень надеются, что их увидят и оценят коллеги из израильских театров. Нет денег, нечего есть и нечем платить за квартиру; сын служил в армии и куда-то исчез; они его ищут по всей стране и в чужой стране, без языка, они на дому репетируют сценки из спектаклей, в которых они когда-то играли… — несмотря ни на что.Пьеса посвящена особой, несгибаемой, вечной людской особи — Артистам.«Иван и Сара» — диалог любящих душ за мгновение до разрыва.
Сюжет пьесы основан на реальных событиях. На одном из заводов, в целях повышения производительности труда, была отключена система безопасности. В результате пресс раздавил одного из рабочих. Его молодая вдова — главный герой этой истории. Пытаясь добиться справедливости, она начинает борьбу против системы.«…Это пьеса с активной гражданской позицией, поэтому очень важен вопрос — с кем ее ставить — резонирует ли она с труппой. В нашем случае ответ — да. Чем больше мы работаем над ней со студентами, тем больше она всем нравится.В пьесе чувствуется влияние Брехта — на мой взгляд, ключевой фигуры театра 20-го века, гораздо в большей степени повлиявшей на современный театр, чем мы привыкли признавать.
Вильям Шекспир - великий английский драматург, поэт и актер. Его творчество является вершиной мировой драматургии. Произведения Шекспира на протяжении вот уже четырех веков имеют поистине безграничную власть над сердцами миллионов читателей во всем мире. Язык его трагедий, комедий и сонетов стал языком великой английской литературы.