Метаморфозы - [43]

        Шкуру, полную змей, унося — незабвенную ношу, —

615 Ласковый воздух тогда шумящими крыльями резал.

        В Ливии знойной как раз над пустыней парил победитель, —

        Капли крови в тот миг с головы у Горгоны упали, —

        Восприняла их Земля и змей зачала разнородных.

        Земли гадюками там обильны теперь и опасны.

620 Так, на просторе несясь, гоним несогласием ветров,

        Он и туда и сюда, дождевой наподобие тучки,

        Мчится, с эфирных высот на далеко лежащие земли

        Взор свой наводит и круг целиком облетает вселенной.

        Трижды он Рака клешни и Аркты холодные видел;

625 То на Восток уносило его, то обратно на Запад.

        Вот, при спадении дня, опасаясь довериться ночи,

        Он в гесперийском краю опустился, в Атлантовом царстве.

        Отдыха краткого там он ищет, доколе не вывел

        Люцифер в небо Зарю, а Заря — колесницу дневную.

630 Здесь, всех в мире людей превзошедший громадою тела,

        Сын жил Япетов, Атлант. Над самой он крайней землею,

        Также над морем царил, что Солнца коням утомленным

        Вод подставляет простор и усталые оси приемлет.

        Тысяча стад там бродила овец, и крупного столько ж

635 Было скота; земли там ничье не стесняло соседство.

        Неких деревьев листва — из лучистого золота зелень —

        Там золотые суки и плоды золотые скрывала.

        Молвил Атланту Персей: «Хозяин, коль можешь быть тронут

        Рода величием ты, так мой прародитель — Юпитер!

640 Если деяньем людей ты дивишься, дивись же и нашим.

        Гостеприимства прошу я и отдыха!» Тот же о древнем

        Помнил вещанье, из уст прозвучавшем парнасской Фемиды:

        «Время настанет, Атлант, и ограблено золото будет

        Древа, и лучшая часть достанется Зевсову сыну».

645 И, убоявшись, Атлант обнес сплошною стеною

        Яблони, их сторожить поручив великану-дракону,

        И из чужих никого к своим не пускал он пределам.

        А пришлецу говорит: «Уходи, иль тебе не поможет

        Подвигов слава, тобой сочиненных, ни даже Юпитер!»

650 Силой угрозы сменив, отогнать его тщится руками.

        Тот же, к мирным словам добавляя и строгие, медлит.

        Силою он послабей — но кто же сравнится с Атлантом

        Силою? — «Если моей дорожишь ты столь мало приязнью,

        Дар мой прими!» — говорит; и, видом ужасное, слева

655 Сам отвернувшись, к нему лицо протянул он Медузы.

        С гору быв ростом, горой стал Атлант; волоса с бородою

        Преобразились в леса, в хребты — его плечи и руки;

        Что было раньше главой, то стало вершиною горной;

        Сделался камнем костяк. Во всех частях увеличась,

660 Вырос в громадину он, — положили так боги, — и вместе

        С бездной созвездий своих на нем упокоилось небо.

        Вот заключил Гиппотад[190] в темницу извечную ветры,

        И возбудитель трудов, всех ярче в небе высоком,

        Люцифер встал. Персей, вновь крылья взяв, привязал их

665 Справа и слева к ногам и, меч свой кривой подпоясав,

        Ясный стал резать простор, крылами махая сандалий,

        Неисчислимо вокруг и внизу оставляя народов.

        Он эфиопов узрел племена и Кефеевы долы.[191]

        Немилосердный Аммон неповинную там Андромеду

670 За материнский язык в то время подверг наказанью.

        Только лишь к твердой скале прикованной за руки деву

        Абантиад[192] увидал, — когда бы ей веянье ветра

        Не шевелило волос и не капали теплые слезы,

        Он порешил бы, что мрамор она, — огнем безотчетным

675 Вдруг загорелся и стал недвижим. Красою плененный,

        Чуть не забыл ударять он по воздуху взмахами крыльев.

        Только лишь стал, говорит: «Цепей не таких ты достойна,

        Но лишь поистине тех, что горячих любовников вяжут.

        Мне ты ответь и открой свое и земли твоей имя

680 И почему ты в цепях!» Но она все молчит и не смеет —

        Дева — с мужчиною речь завести; стыдливое скрыла б,

        Верно, руками лицо, когда не была бы в оковах.

        Все, что сделать могла, — наполнить слезами зеницы.

        Был он настойчив, тогда — чтоб ему не могло показаться,

685 Будто скрывает вину, — и свое и родины имя

        И до чего ее мать на свою красоту уповала,

        Передает. Обо всем помянуть не успела, как воды

        Вдруг зашумели, и вот, из бездны морской показавшись,

        Выступил зверь, широко зыбь грудью своей покрывая.

690 Вскрикнула дева. Отец опечаленный с матерью рядом —

        Оба несчастны они, но матери горе законней.

        Только не помощь, увы, а достойные случая слезы,

        Плач своей деве несут, прильнули к плененному телу.

        Гость же им говорит: «Для слез впереди у вас будет

695 Времени много, но час для помощи дан вам короткий.

        Если ее попрошу, — Персей, сын Зевса и девы,

        Запертой, той, кого плодоносным он златом наполнил, —

        Я одолитель — Персей — змеевласой Горгоны, который

        В веющий воздух лететь, взмахнув крылами, решился, —

700 Буду наверно как зять другим предпочтен. И заслугу

        К брачным добавить дарам попытаюсь, — лишь боги бы дали!

        Доблестью ей послужу, и да будет моей, — вот условье!»