Метаморфозы - [140]

        На колеснице — беглец — спешу я в Трезену, к Питфею.

        И проезжал я уже прибрежьем Коринфского моря, —

        Вдруг как подымется вал! Из него водяная громада

        Целой загнулась горой, на глазах возрастала, мычанье

510 Вдруг из нее раздалось, и верхушка ее раскололась.

        Бык круторогий тогда из разъятой явился пучины, —

        Вровень груди из вод подымался в ласкающий воздух.

        Моря струю из ноздрей изрыгал и из пасти широкой.

        Спутников пали сердца, — я душой оставался бесстрашен,

515 Полон изгнаньем своим, — как вдруг мои буйные кони

        Поворотили к волнам и, прядая в страхе ушами,

        В страхе не помня себя, приведенные чудищем в ужас,

        Прямо на скалы несут, — и я понапрасну стараюсь

        Править зверями, держать убеленные пеною вожжи;

520 Сам отклонясь, натянуть ремни ослабевшие силюсь.

        Мощи моей одолеть не могло бы неистовство коней,

        Если бы вдруг колесо, в неустанном вкруг оси вращенье,

        Не зацепилось за ствол и, упав, на куски не разбилось:

        Миг — и я выброшен был. Ногами запутавшись в вожжи,

525 Мясо живое влачу, за кусты зацепляются жилы,

        Часть моих членов при мне, а часть оторвана членов;

        Кости разбиты, стучат; ты увидела б, как истомленный

        Мой исторгается дух; ни одной не могла бы ты части

        Тела уже распознать: все было лишь раной сплошною.

530 Можешь ли, смеешь ли ты сопоставить свое злополучье,

        Нимфа, с моею бедой? Я видел бессветное царство,

        Во Флегетона волну погружался истерзанным телом!

        Если б не сила врача, Аполлонова сына искусство,

        Не возвратилась бы жизнь. Когда ж от могущества зелий —

535 Хоть и досадовал Дит — я с помощью ожил Пеана, —

        То чтобы с даром таким, там будучи, не возбуждал я

        Зависти большей, густым меня Кинтия облаком скрыла;

        И, чтобы я в безопасности жил, безнаказанно видим,

        Возраста мне придала и сделала так, чтобы стал я

540 Неузнаваем. Она сомневалась, на Крит ли отправить

        Или на Делос меня; но и Делос и Крит отменила

        И поселила вот здесь; лишь имя, могущее коней

        Напоминать, повелела сменить: «Ты был Ипполитом, —

        Молвила мне, — а теперь будь Вирбием — дважды рожденным!»

545 В этой я роще с тех пор и живу; божество я из меньших;

        Волею скрыт госпожи, к ее приобщился служенью».

        Горя Эгерии все ж облегчить не в силах чужие

        Бедствия; так же лежит под самой горой, у подножья,

        Горькие слезы лия. Наконец, страдалицы чувством

550 Тронута, Феба сестра из нее ледяную криницу

        Произвела, превратив ее плоть в вековечные воды.

        Тронула нимф небывалая вещь. И сын Амазонки

        Столь же был ей потрясен, как некогда пахарь тирренский,

        В поле увидевший вдруг ту глыбу земли, что внезапно,

555 Хоть не касался никто, шевельнулась сама для начала,

        Вскоре же, сбросив свой вид земляной, приняла человечий,

        После ж отверзла уста для вещания будущих судеб.

        Местные жители звать его стали Тагеем, и первый

        Дал он этрускам своим способность грядущее видеть;

560 Или как Ромул, — когда увидал он копье, что торчало

        На Палатинском холме, покрывшемся сразу листвою;

        Что не железным оно острием, а корнями вцепилось,

        Что не оружье уже, но дерево с гибкой лозою

        Эту нежданную тень доставляет дивящимся людям;

565 Или как Кип, увидавший рога на себе в отраженье

        Глади речной; увидал он рога и, подумав, что ложный

        Образ морочит его, лоб трогал снова и снова, —

        Вправду касался рогов. И глаза обвинять перестал он,

        Остановился, — а шел победителем с поля сраженья, —

570 К небу возвел он глаза, одновременно поднял и руки.

        «Вышние! Что, — он сказал, предвещается чудом? Коль радость, —

        Радость родину пусть и квиринов народ осчастливит!

        Если ж грозит — пусть мне!» И алтарь сложил он из дерна.

        Он свой алтарь травяной почитает огнем благовонным;

575 Льет и латеры вина; убитых двузубых овечек,

        Истолкованья ища, пытает трепещущий потрох.

        Начал разглядывать жертв нутро волхователь тирренский,

        И очевидна ему превеликая бездна событий —

        Все же неявственных. Тут, приподнявши от жертвенной плоти

580 Острые взоры свои, на рога он на Киповы смотрит,

        Молвя: «Здравствуй, о царь! Тебе, да, тебе подчинятся,

        Этим державным рогам — все место и Лация грады!

        Только не медли теперь, входи, открыты ворота;

        Поторопись: так велит судьба; ибо, принятый Градом,

585 Будешь ты царь, и навек безопасен пребудет твой скипетр».

        Кип отступает назад, от стен городских отвращает

        В сторону взоры свои, — «Прочь, прочь предвещания! — молвит, —

        Боги пусть их отвратят! Справедливее будет в изгнанье

        Мне умереть, — но царем да не узрит меня Капитолий!»

590 Молвил он так; народ и сенат уважаемый тотчас

        Созвал; однако рога миротворным он лавром сначала

        Скрыл; а сам на бугор, насыпанный силами войска,

        Стал и, с молитвой к богам обратясь по обычаям предков, —