Метамодерн в музыке и вокруг нее - [35]

Шрифт
Интервал
[209] (74k подписчиков): каждый день в нем появляется пост – «сегодня в лесу ничего не произошло», «сегодня в лесу ничего не произошло», «сегодня в лесу ничего не произошло», «сегодня в лесу ничего не произошло». Или аналогичная ей Тесла каждый день (21k подписчиков), где ежедневно появляется одна и та же фотография Николы Теслы[210]. Помимо абсолютно «репетитивных» по своему содержанию пабликов, популярность приобретают паблики с единообразным контентом, ежедневно поставляющие почти то же самое: таков «храм» русского метамодерна – паблик русская пустота[211] (109k подписчиков), где появляются однотипные фотографии русских просторов.

Copy/paste лежит в самом основании компьютерной технологии. Историк компьютерных медиа Лев Манович отмечает: «практика создания медийных объектов из уже существующих элементов существовала и во время расцвета старых медиа. Однако технологии новых медиа сделали этот процесс стандартным и доступным набором легко осуществляемых действий. Те практики, которые раньше требовали использования клея и ножниц, сейчас сведены к командам „вырезать“ и „вставить“. Буквально „зашив“ операции выбора и комбинирования данных в структуры интерфейсов софта, новые медиа легитимировали их как норму обращения с информацией. В результате извлечение элементов из баз данных считается обычным делом, а вот стремление создать что бы то ни было с нуля выглядит почти исключением. Интернет, будучи гигантской библиотекой графики, фотографий, видео, аудио, шаблонов верстки, программных кодов и текстов, идеально воплощает и даже материализует эту логику»[212].

Эта логика – логика повторения/копирования/клонирования элементов – порождает целые жанры. Сoub – короткое зацикленное видео, которое может легко сделать любой пользователь, своеобразный видео-аналог музыкального минимализма – может служить примером всепоглощающей copy/paste-эстетики.

облачное хранение

Переход от постмодерна к метамодерну осуществлялся, в том числе, за счет эволюции физических носителей. Сегодня мы наблюдаем тотальное избавление от проводов, громоздких конструкций и массивных гаджетов. Банковские карты, почти полностью заменившие шуршание бумажек – и те теряют свое материальное измерение, переходя в онлайн. Кнопочную систему заменяет поверхность экрана, на место нажатия приходит касание.

Уже появление смартфонов как своеобразного расширения человека, продолжения его органов (внешне – руки, внутренне – мышления, «души») – рождает новую реальность: теперь она выпадает за пределы физического бытия в область гаджетов. Задолго до настоящего момента Бодрийяр описал это явление как прецессию симулякров: «отныне карта предшествует территории»[213]: «Реальное производится на основе миниатюрнейших ячеек матриц и запоминающих устройств, моделей управления и может быть воспроизведено неограниченное количество раз. ‹…› Фактически это уже больше не реальное, поскольку его больше не обволакивает никакое воображаемое. Это гиперреальное, синтетический продукт излучения комбинаторных моделей в безвоздушном гиперпространстве»[214].

Сегодня больше данных хранится в «облаках», материальное заменяется имматериальным, мы наблюдаем буквальную победу «духа» над «материей» – пусть и основанную на материальных, научных, технических открытиях. Нематериальное берет верх над материальным: парижская выставка Жана-Франсуа Лиотара в 1985 называлась Les immateriaux (Нематериальные).

Маклюэн отмечает: «Если вся прежняя технология (за исключением, разве что, речи) расширяла какую-то часть наших тел, то электричество, можно сказать, вынесло наружу саму центральную нервную систему, включая мозг»[215], сегодня мы «…можем переводить все большую и большую часть самих себя в иные формы выражения, превосходящие нас самих»[216]. Постоянно перенося самих себя в маллармеанскую Книгу тотального Интернета, мы создаем метатекст, превосходящий своим масштабом все, что создавалось когда-либо ранее – да еще и растущий, как расширяющаяся Вселенная.

В эпоху после смерти Бога именно Интернет заменяет нам божественное Слово: лента новостей соцсети читается чаще, чем Библия во времена господства Церкви, да и к тому же объединяет представителей всех конфессий. Новая духовность: материальные ценности чисто физически превращаются в нематериальные, смыслы и тексты истончаются до крупиц духа и хранятся в «облаках».

Русский метамодерн

Томление по красоте, мука красотой есть вопль всего мироздания.

Сергий Булгаков[217]

Русская пустота и русский абсурд, русская широта, метафоры русского поля и феномен русского юродства реактуализуются в метамодерне, работающем в пространстве русской (позднесоветской – постсоветской – современной российской) культуры совершенно особенным образом. Метамодернистские тенденции неожиданно срезонировали с культурно-философской «решеткой» русской культуры: в частности, «холизмом» русской философии как синтезом рационального и интуитивного, внутреннего и внешнего, размышления и веры.

Эта спаянность заложена в том числе в причинах и следствиях церковного раскола, суть которого «заключалась в том, что одна часть церкви – а именно западная церковь-вступила в фазу культуры, в то время как другая часть церкви – восточная церковь-оставалась пребывать в иконосферной фазе. Таким образом, в некогда целостном и едином христианском мире начали существовать одновременно две разные сферы выстывания Бытия – фаза культуры и фаза иконосферы. Одновременное сосуществование этих фаз продолжалось несколько сот лет-достаточно напомнить, что такой обширный регион христианского мира, как Россия, находился в фазе иконосферы еще в XVII в., то есть тогда, когда на Западе культурная фаза приближалась к своим завершающим стадиям»

Продолжить чтение
Рекомендуем почитать
«Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России

Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Архитектура и искусство Херсонеса Таврического V в. до н.э. – IV в. н.э.

Эта книга о памятнике мирового значения в Крыму – античном городе Херсонесе (на окраине современного Севастополя). Херсонес Таврический уникален: на маленькой (всего 40 га) территории бывшего города, в его руинах и в земле оказались законсервированы свидетельства двух эпох, двух мировых цивилизаций – античной и византийской.В книге рассказано об архитектуре и искусстве античного Херсонеса (конец V в. до н. э. – IV в. н. э.). Ее авторы – искусствоведы, многие годы работавшие в Херсонесском музее-заповеднике, на месте изучившие его замечательные памятники.Книга рассчитана как на специалистов, так и на массового читателя, на всех, кто интересуется искусством и историей.

«Бархатное подполье». Декаденты современной России

Книга посвящена ярчайшему явлению в российском андеграунде – декадентскому движению «Бархатное подполье», которое в 2015 году отмечает 10-летний юбилей. Фестиваль «Бархатное подполье» в нулевых стал самым загадочным и богемным мероприятием Москвы, породив массу последователей, в том числе в Москве, Воронеже, Санкт-Петербурге.Перед вами увлекательный рассказ об истории фестивалей и салонов, закулисных интригах и тайной жизни участников «Бархатного подполья», публикуемые впервые воспоминания, редкие фотографии, афиши и многое другое.Издание дополнено искусствоведческими статьями, посвященными таким важным для «Бархатного подполья» понятиям, как «декаданс», «эскапизм», «дендизм».

Вторая выставка «Общества выставок художественных произведений»

«Пятого марта в Академии художеств открылась вторая выставка «Общества выставок художественных произведений». С грустными размышлениями поднимался я по гранитным ступеням нашего храма «свободных искусств». Когда-то, вспомнилось мне, здесь, в этих стенах, соединялись все художественные русские силы; здесь, наряду с произведениями маститых профессоров, стояли первые опыты теперешней русской школы: гг. Ге, Крамского, Маковских, Якоби, Шишкина… Здесь можно было шаг за шагом проследить всю летопись нашего искусства, а теперь! Раздвоение, вражда!..».

Кандинский. Истоки, 1866–1907

Книга И. Аронова посвящена до сих пор малоизученному раннему периоду жизни творчества Василия Кандинского (1866–1944). В течение этого периода, верхней границей которого является 1907 г., художник, переработав многие явления русской и западноевропейской культур, сформировал собственный мифотворческий символизм. Жажда духовного привела его к великому перевороту в искусстве – созданию абстрактной живописи. Опираясь на многие архивные материалы, частью еще не опубликованные, и на комплексное изучение историко-культурных и социальных реалий того времени, автор ставит своей целью приблизиться, насколько возможно избегая субъективного или тенденциозного толкования, к пониманию скрытых смыслов образов мастера.Игорь Аронов, окончивший Петербургскую Академию художеств и защитивший докторскую диссертацию в Еврейском университете в Иерусалиме, преподает в Академии искусств Бецалель в Иерусалиме и в Тель-Авивском университете.