Метагалактика 1993 № 4 - [8]

Подземные заряды уничтожили не одну машину оберонской базы, и в первый раз — человека.

— Нет, — отрешенно сказал Антон.

Белый луч паяльника сделал свое дело и погас.

— Готово, — сказал Нортон, сложил инструменты в сумку и опустил кожух.

Они вышли из энергоблока и разошлись по каютам. Антон лег на кровать. А ведь если хорошо подумать, то можно понять Нортона. Работа капитана, да еще личные переживания — ведь он все-таки человек.

Подошло время выпускать киберов. Антон вышел из корабля и помог Сергею расставить капсулы. Капсул было шесть и они должны были стоять на вершинах правильного шестиугольника. Астронавты разложили их на снегу недалеко от «Единорога»; Сергей провел провода и подключил их к аккумулятору. Антон сразу же почувствовал тепло и вместе с Сергеем отошел на безопасное расстояние.

Антон в детстве очень любил смотреть на огонь и, не отрываясь, видел сейчас, как темно-серая оболочка стала быстро краснеть, нагреваясь; зашипел снег, превращаясь в пар, стал прогибаться, и скоро капсулы прожгли шесть метровых ямок. В быстро наступающих сумерках раскаленные капсулы были похожи на чьи-то злые вспученные глаза, лицо Антона приняло яростный оттенок. Когда капсулы стали вытягиваться, пришлось отойти еще подальше — жара стояла нестерпимая. С вытянутой верхушки намечающегося робота посыпались искры; по снегу запрыгали тени.

Скоро оболочка лопнула, и Антон увидел Шестерых «новорожденных». На черных островках земли шестиугольником стояли роботы на гусеничном ходу, трехметрового роста, с полным набором приспособлений для исследования грунта и энергий на десять часов. На не остывших еще манипуляторах розовел металл, и сыпалась на снег окалина.

Когда они были готовы к работе, Антон их проверил, обойдя с датчиком каждого. Все шестеро были в порядке, без дефектов. Сергей на портативной ЭВМ составил для каждого кибера и ввел программу действий и велел им приступать к работе. Киберы с готовностью мигнули сигнальными лампами и не спеша покатили к ближайшим ледяным скалам, набираясь впечатлений.

Стало совсем темно. На корабле зажглись огни. В небе одна за другой появились звезды; над краем исполинского кратера опасно повис серп огромной розовой луны. Не падал больше снег, не дул ветер. Было тихо.

Антон увидел, что стоит здесь один, и пошел к кораблю. Уже находясь в тамбуре, он высунулся, держась за кромку люка, и посмотрел вокруг. В темноте, около скал, ворочались угловатые тени киберов и изредка озарялись вспышками: брали пробы на анализ. Небо перечеркнул метеорит и исчез за острым выступом на краю кратера. Наступила ночь.

III

Антон вошел в рубку. В темноте мигали разноцветные точки индикаторов и на панелях отражалось голубоватое мерцание экранов. Антон нащупал клавишу переключателя, включил свет и сел в кресло с высокой спинкой. Сегодня его очередь быть на вахте. Он настроил мониторы на разные каналы и увидел изображение кратера с разных точек корабля.

Дежурить было очень сложно, и каждый раз вахта сильно выматывала Антона, как, впрочем, и всех астронавтов. Нужно было постоянно, насколько возможно, следить за экранами на случай землетрясения, обвала, метеоритного дождя, за всеми капризами природы вплоть до гибели планеты. И ни минуты отвлеченности, даже если смертельно устал, если накануне произошли неприятности, да мало ли что еще!

Антон помнил, чем обошлась им минутная оплошность, когда грузовой танкер совершил вынужденную посадку на Таире. Ночью сейсмографы сошли с ума, вычерчивая немыслимые кривые, и стенки корабля стали дрожать, а снаружи доносился гул и рокот. И когда первый пласт земли вздыбился перед носовой частью, капитан Грачев — спасибо ему за это огромное! — поднял звездолет в тот самый момент, когда земля под ними треснула и разошлась, обнаружив красно-желтый ад. Сверху сыпались тонны шлака и пепла, пемза клочьями стыла на поверхности танкера, а повсюду клокотало кольцо пламени и яростно билось в закопченые иллюминаторы. Настоящая библейская сковорода! Грешникам на этот раз повезло, и они благополучно покинули огнедышащую и злобную Таиру.

Запищал сигнал внутренней связи. Антон посмотрел на экран и увидел сонное лицо Нортона. Нортон долго смотрел на него, как лунатик, потом с силой провел ладонью по лицу и спросил:

— Как дежурство?

— Нормально, — ответил Антон.

Нортон помолчал, словно ожидал продолжения, и сказал:

— Если сильно захочешь спать, вызови меня. — И экран погас.

Разговор с Нортоном несколько озадачил его. Ведь знает же, что не вызову. А может, это для самоуспокоения, что мол, вахтенный Антон Лебедев не дремлет, внимателен, значит все спокойно и нечего волноваться. И для самого вахтенного тоже польза — капитан вызвал, поинтересовался и ушел спать, а ты в большей степени почувствовал себя ответственным за жизнь экипажа. Ведь при первом отклонении от нормы все во многом зависит от того, кто первым оценит ситуацию.

Он скользнул взглядом по экранам. Все было в порядке. У подножия обрывистой льдины копошились киберы, поворачивая лопатообразные головы, и с удовольствием катались по чистому снегу, оставляя мозаику следов; над выступом, густо заросшем бородой сосулек, неподвижно висела большая и круглая, как апельсин, розовая луна; справа от нее висела вторая, бледно-желтая, тощая, и обе луны равнодушно смотрели на иззубренные края кратера и неглубокие ямки. С самой высокой точки корабля был виден горизонт и необъятная равнина, распахнувшаяся неимоверно широко.