Михаил Остроухов
ЛЮБОВНИЦА ВАМПИРА
Жуткая повесть
Как только я легла спать, прилетел комар. Тонкий, бесконечно въедливый писк его раздался над самым ухом. Комар пищал несколько секунд, а затем замолк Казалось: это он набирает воздуху в грудь, чтобы с новой силой затрубить в свою единственную ноздрю. И действительно, писк через короткий промежуток времени возобновился опять. Куда сразу подевался весь мой сон? Сознание, которое после соприкосновения головы с подушкой уже стало замыкаться само на себя, вдруг сделалось кристально ясным так, как будто я только что выпила, по крайней мере, две большие чашки крепкого кофе. В таком состоянии я всегда жалею, что мой мозг не занят тяжелой работой над сложной инженерной проблемой или физической задачей, а то бы мне не стоило никакого труда разрешить их прямо здесь, не вставая с кровати. Однако, если говорить насчет той ночи, о которой я начала рассказывать, то тогда я не очень порадовалась прояснению сознания. Во-первых, утром мне нужно было рано вставать, а во-вторых, почему-то помимо ощущения блаженной легкости, у меня появилось чувство тревоги. На миг мне почудилось, что в комнате кроме меня находится еще кто-то. Я включила ночник, но, все правильно, можно было бы и не трудиться понапрасну. Как иногда смешны бывают наши страхи! И ведь надо еще умудриться убедить себя, что в темном углу или за дверью таится опасность. Мне пришла в голову издевательская мысль, что я прямо-таки как героиня средневекового романа, ночующая одна в старинном замке, полном приведений и вурдалаков, боюсь остаться в темноте. Посмеявшись над собой таким образом, я погасила свет и легла на живот, уткнувшись носом в подушку, с твердым намерением заснуть. Но комар, словно разбойник с большой дороги, тут же выскочил из засады и дал гудящую очередь возле моего уха. Потом на секунду замолк, и маленькая иголочка кольнула меня в шею. Я вскрикнула от досады и махнула головой. В результате чего он запищал и улетел, хотя конечно недалеко. Не было никаких сомнений, что сейчас этот кровопивец вернется.
Наша жизнь в общем-то всегда течет ровно, в одном направлении, но временами создается впечатление, что будто все с ума посходили, так на нее налетят стаи коршунов, не знающие ни стыда ни совести и уж доведут до того, взять, к примеру, комаров, что хоть из дома беги.
Однако, надо заметить, на сей раз я почему-то была уверена, что комар, преследующий меня, действует в одиночку. Вполне возможно мне сразу запала в память интонация его гудения или, скорей всего, и в первом случае, когда он только подлетал ко мне, и во втором, когда укусил, у меня просто возникио одно и то же ощущение, что чье-то пышущее жаром тело огромных размеров склонилось нщо мной.
Мне стало жутко, ведь я только что убедилась, что в комнате кроме глупенькой девочки, мучающей себя всякими придуманными страхами, абсолютно никого нет. Чтобы как-то успокоиться, я решила сосредоточиться на чем-нибудь приятном. А лучше всего было забраться под одеяло с головой, оставив только щелочку для дыхания, тогда комар перестанет отвлекать меня пустыми и глупыми приставаниями, и сон не замедлит предъявить свои права.
Поэтому не откладывая, я тщательно укуталась байковым одеялом и стала ждать: время шло. Довольно долго ничто не нарушало моего покоя, и я начала уже потихоиьку забываться, как вдруг откуда-то из неимоверного далека, из самых глубин Вселенной, послышался тончайший писк, который был так слаб, что только слух человека, находящегося начеку, мог уловить его.
Писк слышался в таком отдалении, что практически невозможно было сказать - растет он или нет. Но что-то, какое-то шестое чувство, подсказывало, что он приближается.
Панический ужас с новой силой охватил меня, потому что мое, лихорадочно работающее сознание отказывалось понимать: каким образом я могу слышать этот писк. Через щелку для дыхания мой мучитель явно не проникал, ведь тогда на его пути лежал мой нос, который он навряд ли бы облетел стороной. Значит, оставался только один ответ: комар проник ко мне через одеяло.
Мысль эта показалась настолько безумной, что я даже на секунду развеселилась, но тут же, словно в наказание за свое легкомыслие, почувствовала комариный укус в руку. Он был подобен прикосновению к оголенным электрическим контактам. Сильный разряд прошел по всему моему телу, доставляя мне и томительное удовольствие, так что даже мускулы живота затрепетали от напряжения, которое я сообщила им, и одновременно с этим неприятное ощущение, какое, наверное, любой человек испытывает, когда в него вводит шприц.
Но это не все, еще одно чувство возникло у меня, пресловутое чувство прикосновения какого-то сильного мускулистого тела. В зту минуту я готова была поклясться, что лежу под одеялом в объятиях мужчины.
Страх, подобный тому, который железными обручами обхватил мое бедное сердце, мне несколько раз, помню, доводилось испытывать во сне, там он был беспричинный, совершенно панический и смертельный, но наяву еще никогда моя душа не сжималась от испуга в такой крохотный комочек, поэтому естественно у меня возникло подозрение: уж не сон ли все это. Но нет, ни о каком сне не могло быть и речи.
