Месяц туманов - [12]

Гуань Пэнъюй отличался от Го Хуна тем, что был прирождённым домоседом. Он интересовался модной женской одеждой, мог связать свитер, сыграть что-нибудь на пианино, красиво застелить постель. Когда он в первый раз оказался у Бай Дасин в переулке Фумахутун, он продемонстрировал ей технику, приобретённую в отделе размещения: как следует профессионально стелить и убирать постель. Ему вроде бы не надоедала привычная для него работа, наоборот, даже выработалась какая-то страсть к своей профессии: как увидит кровать, так сразу хочется её заправить или подготовить ко сну. Он велел Бай Дасин дать ему комплект постельного белья и, стоя возле кровати, взялся за края простыни, с шелестом её раскрыл. Белоснежное чистое полотно, колыхнувшись, как большая волна, через мгновение тихо и плавно, ровнёхонько, без морщинок опустилось на матрас. Затем он взбил подушку, чтобы Бай Дасин было удобней сидеть на кровати и чтобы она могла насладиться его трудом и умением. Они оба сели на кровать, и ни у кого из них не было и мысли о том, что на этой кровати может что-нибудь произойти. Получалось, что тот, кто стелет постель, всегда держится от неё подальше, а тот, кто строит дома, в конечном счёте всегда находится от них далеко. На лице Гуань Пэнъюя она увидела лишь наивную улыбку и полное спокойствие после проделанной работы. Ни тебе страсти, ни тебе секса.

Они продолжали встречаться. В отеле как-то освобождались от старой мебели, продавая её своим же служащим по бросовой цене: диван и два кресла всего за сто двадцать юаней. Бай Дасин накупила кучу вещей — от дивана, ковра, микроволновки до торшера, небольшого бара и письменного стола. Гуань Пэнъюй ей помогал заново обустроить квартиру. Вспомнив, что он любит играть на пианино, она, скрипя зубами, накопила пятьсот юаней и купила у отеля подержанное пианино (со стульчиком в придачу). Времена, когда Бай Дасин выпрашивала у родственников деньги или тайком продавала вентилятор, прошли. Она была далеко не богатым человеком, но кое-какие деньги у неё водились.

В заново обставленной квартире она устроила Гуань Пэнъюю день рождения. Бай Дасин учла печальный опыт прошлого и не стала приглашать много народу, как это было с Го Хуном. На этот раз она вообще никого не пригласила, были только он и она. В отеле в ресторане европейской кухни она заказала огромный торт «Тёмный лес» и купила бутылку марочного красного вина. В тот вечер они ели торт, пили вино, а Гуань Пэнъюй поиграл немного на пианино. Когда он играл, она стояла около него и смотрела на его профиль. Она стояла совсем близко к нему, его ухо почти касалось её груди. Оно было красным, как у кролика.

Она потом мне говорила, что в тот момент ей хотелось укусить его за ухо. Гуань Пэнъюй продолжал играть, сам уже не понимая что. Откуда-то сбоку на него нахлынула горячая волна. Он уже не знал, смотреть ли на клавиши или повернуть голову в сторону этой волны. В конце концов он всё же повернул голову в сторону Бай Дасин. Его голова и раскрасневшиеся уши слегка прикоснулись к её груди. К этому она была не готова. Может, ей хотелось обнять его голову, но колени её подогнулись и она упала на колени. Стоя на коленях рядом с Гуань Пэнъюем, она выглядела несколько тяжеловато, оказавшись ниже его. Она подняла голову в ожидании встречного движения. Он наклонился и несколько раз её поцеловал, проведя рукой по её телу. Она обняла его за шею в ожидании продолжения: он должен был либо поднять её на руки, либо повалить на пол. Но он явно побоялся это сделать. У него не было ни сил её поднять, ни веса, чтобы повалить. Вполне возможно, что он уже сожалел о фатальном повороте головы. Он будто только сейчас понял, какая она крупная и ему с ней просто не справиться. Или же он почувствовал комплекс неполноценности из-за своего роста и своего образования? Бай Дасин закончила университет, а он — всего лишь курсы по туризму. Может, причина была и не в этом. Просто сам Гуань Пэнъюй так для себя и не решил, любит он Бай Дасин или нет. Наконец он высвободился из её объятий и сел за стол. Она тоже вернулась к столу. Казалось, что они оба очень устали.

Вдруг Бай Дасин сказала: «Если мы будем жить вместе, моей обязанностью будет менять баллоны с газом».

Гуань Пэнъюй возразил: «Если мы будет жить вместе, лампочки точно буду менять я».

Бай Дасин заспорила: «Если мы будем жить вместе, я ничего не разрешу тебе делать».

Гуань Пэнъюй умилился: «Ты такая добрая, я давно это заметил».

Он говорил правду, он понял, что не каждый мужчина может встретить такую доброту. Именно потому, что он давно обнаружил её неподдельную доброту, он поцеловал её ещё раз и ушёл.

Они ещё не заговаривали о свадьбе, однако уже понимали друг друга без слов. Когда сослуживцы из отдела реализации задавали ей вопросы, в ответ она только улыбалась. Как-никак, а Бай Дасин всё же научилось чему-то. Если бы другая моя двоюродная сестра не приехала в Пекин, то, по моим расчётам, они должны были бы пожениться. Но появилась Сяо Бинь.

Сяо Бинь была дочерью моего дяди и жила в городе Тайюане. Три года подряд она пыталась поступить в университет, желая покорить Пекин и весь мир в придачу. Её мечтой было стать модельершей. Ради этого она выбрала в Пекине школу модельеров, в которой не выдавали диплом, не обеспечивали общежитием и питанием и не отвечали за распределение. Она заплатила деньги, поступила в эту школу, появилась в переулке Фумахутун и попросилась жить у Бай Дасин, даже не думая, что сестра может отказать.