Место для радуги - [44]

Так, попивая виски и покуривая «план», мы доехали до Мурманска и пополнили там наши запасы кокаина. Найти наркотики не составляло труда практически в любом городе. Потом мы сделали остановку в Апатитах, в гостях у Ольгиной мамы. Везде, где мы останавливались, мы изучали обстановку в местных клубах и увеселительных заведениях. Всё это напоминало затяжной прыжок в нирвану.

Зачем я описываю эти неприятные подробности блуждания души во мраке ночи? Потому что из песни слов не выкинешь, даже если это и не песня, а мелодия в стиле техно-транс с примесью рокабилли. Сейчас я понимаю, что мой рассказ больше похож на хроники демонов. Но тогда я искренне верил, что это и есть жизнь.

Хуторок

«— Не бойся, я тебя держу!

— А толку? Ты ведь тоже падаешь…»

(из к/ф «Воображариум доктора Парнаса»)

Мне хотелось бы, чтобы эта повесть была не наркоманской историей и не очередной сагой про вампиров, а красивой историей любви. Но в тот период времени сценарий писала отнюдь не рука купидона. Это, пожалуй, самая неприятная часть моей истории.

Падение моего сознания набирало устрашающие обороты. Наркотики и «ультра-прогрессивный» образ жизни окончательно изгладили все обеты и зароки, которые я давал перед освобождением из тюрьмы. Тогда я ещё не понимал, что происходит со мной на самом деле. Мне казалось, что я иду вверх, а наркотики и другие немиловидные поступки — это лишь издержки современного мира. Я был слишком поглощен «золотой мечтой» и чувством собственного величия. Мне не хватало времени, чтобы на миг остановиться и посмотреть на себя со стороны, а тем более задуматься о том, какие силы стоят за внешними декорациями головокружительного слалома моей души сквозь вечность.

Наше новогоднее путешествие закончилось. Саша и Оля вернулись в Питер, а мы с Оксаной продолжили праздновать Новый год, плавно переходящий в Рождество. К нам в гости приехали друзья Оксаны — семейная пара, и в ход пошло спиртное. Это был примечательный вечер. Через пару часов муж Оксаниной подруги уснул прямо на кухне, и я с двумя девушками отправился в гостиную. Подруга Оксаны была брюнеткой со стертыми гранями приличий, звали её опять-таки Ольга. Мне пришлось помочь ей дойти до гостиной, и пока я тащил её обмякшее от алкоголя тело, она терлась об меня, как кошка, не стесняясь идущей рядом Оксаны. Алкоголь творит страшные вещи. Я предложил сыграть в карты на раздевание — двое против одного, и девушки согласились. Через полчаса я, по-прежнему одетый, сидел в компании двух полностью обнаженных девушек. Когда Ольга снимала с себя последнюю часть гардероба, Оксана смотрела на меня осуждающим взглядом. Видимо, она ждала, что я скажу: «Довольно, не раздевайся, поиграли и хватит».

Тот Максим, который год назад писал своей любимой девушке красивые стихи и с нетерпением ждал каждой новой встречи, поступил бы именно так. Более того, тот Максим вообще не сел бы играть в карты на раздевание с подругой любимой девушки, которая к тому же ещё и замужем. Но сейчас это был не тот Максим. Это вообще был не Максим, а какой-то демон, которого я запустил внутрь себя и регулярно подкармливал «скоростью», кокаином, а теперь ещё и алкоголем.

Мы были в полушаге от Содома и Гоморры, когда неожиданно проснулся Ольгин муж. С кухни донеслось его пьяное рычание и девушки постепенно оделись. На этом «вечеринка» закончилась. Семейная пара уехала домой, и мы остались вдвоем. С какого-то момента я стал чувствовать, что в нашей жизни все складывается не так, как должно быть. В этих отношениях что-то неуклонно менялось в сторону охлаждения. Нередко я замечал на себе осуждающие взгляды Оксаны и её колкие высказывания на какие-нибудь мои действия, но, поглощенный собственным безумием, я списывал это на то, что девочка просто не готова так резко принять в своей жизни что-то новое — что-то «очень современное и культовое», как я считал.

Мне запомнился один из наших вечерних разговоров перед тем, как я уехал в Питер продолжать свою работу в офисе. Разговор был философским:

— Я слышал теорию, что в мире есть два типа женщин, — говорил я. — Одни произошли от Евы, а другие от Лилит.

— Кто такая Лилит? — спросила Оксана.

— Лилит — это зеркальная противоположность Евы, — ответил я. — Ева — добрая, нежная, заботливая и женственная, а Лилит — гордая, меркантильная, с замашками лидера.

— Я уже что-то слышала про Лилит, — сказала Оксана. — Напомни про неё…

— Есть такое придание, что до Евы у Адама была другая женщина, её звали Лилит, — сказал я. — Но, они не поладили, потому что Лилит была слишком горда, и тогда Бог дал Адаму Еву.

— А что стало с Лилит?

— Лилит превратилась в злого духа и стала строить им козни — разрушать семьи, разбивать сердца и воровать младенцев.

Кажется, я читал эту легенду в какой-то околорелигиозной книге, но источник мне не запомнился.

— Это ты, играя в карты, представлял, что перед тобой Ева и Лилит? — спросила Оксана.

Она была очень проницательна. Именно это я и представлял, играя с ней и её подругой Ольгой. Это были очень подходящие образы для светловолосой Оксаны — девочки с глазами из самого синего льда, и брюнетки Ольги — похотливой и необузданной женщины, в чьих взорах мрак ночной.