Место для радуги - [46]

Все это я произнес бы на одном дыхании, а если она снова мне не поверит и позовет на помощь патрулирующих по улице дружинников (один из которых в будущем станет её мужем), я убегу от них и вернусь ещё раньше — в царское время, где она была красивой стройной барышней, учащейся в царской гимназии. Я подошел бы к ней, гуляющей по парку в белом кружевном платье, и сказал бы те же слова. Сколько бы ни было отказов, я возвращался бы назад до тех пор, пока в каком-нибудь столетии, пусть даже до рождества Христова, она мне поверит, и мы снова будем вместе, как это было от начала времен. Дело за малым — изобрести машину времени…

Скажу без долгих предисловий: наша «душевная» поездка с Ольгой закончилась тем, что по приезде в Карелию мы переспали.

Это произошло, когда Оксаны не было дома. На следующий день я посадил Ольгу на поезд. Внутри меня всё бушевало. Я понимал, что совершил нечто ужасное — и по отношению к Оксане, и по отношению к Александру, но мне было всё равно — это был апогей моего грехопадения. Вечером, когда мы с Оксаной лежали в постели, она спросила:

— Мне кажется, что с тобой что-то не так…

— Со мной все не так, — грубо ответил я.

— Что случилось?

Я понимал, что не могу ей больше врать.

— Ухожу я от тебя, вот что случилось, — ответил я. — Завтра собираю вещи и ухожу.

Оксана заплакала. Я до сих пор помню её слезы. Я был не просто жестокой и бесчеловечной скотиной, я был Иудой с большой буквы. Мне по сей день трудно простить себе многое из того, что я вытворял. В этих строчках я хочу от всего сердца извиниться за боль, которую я причинил светлой девочке Оксане. Прости, милая, мной двигало нечто такое, чего я сам не осознавал в тот момент.

На следующий день я написал Ольге сообщение: «еду за тобой в Апатиты», и, покидав в багажник свои вещи, отправился в сторону Мурманска. Всё, что внутри меня билось, болело и стонало, пытаясь остановить это безумие, я заглушал метамфетамином. Это был самый настоящий реквием по мечте…

Мы с Ольгой решили ни от кого ничего не скрывать. По возвращении в Питер Ольга объявила Александру, что уходит ко мне. С её слов, это его очень расстроило.

— Он стоял на коленях и просил, чтобы я осталась, — смеясь, говорила она.

— Надеюсь, тебя это не слишком растрогало, — ответил я, доставая пакетик с кокаином.

Пытаясь оставаться невозмутимым, я тайно переживал, что Ольга может вернуться к Саше. В моих глазах она с каждым днем становилась всё больше и больше похожа на Иру «Солнышко», словно я встретил её спустя десять лет в другой женщине. Во мне воспылала та же всепожирающая страсть, во имя которой я был готов совершать безумства, не думая о последствиях. Меня не волновало, что обо мне будут думать Александр и Оксана. Я видел перед собой только эту женщину. Чтобы начало наших отношений было более ярким и сочным, я взял несколько грамм кокаина, который был любимым наркотиком Ольги, и уединился с ней в загородной гостинице. Мы не выходили из номера почти неделю, пока не закончился порошок.

Это был значительный скачок в сторону погибели души, о которой я вообще не думал. Мои глаза были закрыты. Где там было думать о душе, когда передо мной было такая «шикарная женщина», я думал только о ней. Гостиница называлась «Хуторок».

К сожалению, сынок, именно так твой папа познакомился с твоей мамой. Неприятно вспоминать все эти события, и ещё неприятнее писать про них — как будто заново все это пережил. Пишу об этом лишь для того, чтобы четко, связанно и последовательно закончить эту историю, выдавив из неё самую суть — горчичное зерно. Эта история — мой последний «долг» системе — этой адской машине, распинающей и уродующей человеческие сердца и уводящей людей от своей истинной природы.

Ольга

«— Поведай о своих прегрешениях, сын мой.

— Ну, падре, не хотелось бы задерживать вас тут на всю ночь, давайте расскажу только о последних…»

(из к/ф «Город грехов»)

Между мной и Сашей Штукманом не было ни дуэлей, ни выяснения отношений. Мы просто перестали общаться. Я занимался обустройством быта с Ольгой. После бурной недели в гостинице мы переехали в съемную квартиру на севере города.

Будучи одурманенным, я верил, что из нас получится красивая и счастливая пара. Но я ошибался. С началом совместной жизни в наших отношениях все пошло не так. Практически во всех вопросах мы натыкались на разногласия, которые приводили к ссорам. Сначала я думал, что это временное явление, не сегодня — завтра мы уладим все разногласия и подстроимся друг под друга. Но с каждым днем пропасть непонимания между нами неумолимо росла. Единственным спасением от ругани был секс, который происходил в моменты примирения. Потом полчаса затишья и новый конфликт — кто-то что-то не так сказал, или не так посмотрел, или не то сделал, и понеслось. Мы были абсолютно несовместимой парой, но я упорно отказывался это признавать. Почти после каждой ссоры Ольга заявляла:

— Всё, я возвращаюсь к Штукману.

Меня это убивало. «Она возвращается к Штукману, а я остаюсь ни с чем, — думал я. - И Оксану потерял, и друга потерял, и с Ольгой не сложилось». Я всячески пытался её остановить.