Месть зэка - [53]

Виктор промолчал. Он знал, что никогда ни при каких обстоятельствах не будет грабить и убивать людей, что же касается других, честных способов добывания денег, то пока их ни кто не предлагал.

Шакура заметил его растерянность и, смеясь, хлопнул тяжелой ладонью по плечу.

— Эй! — крикнул он. — Не скучай, неужели я кунака брошу на полдороге. Пока деньги есть, где спать есть, потом что-нибудь придумаем. Шакуру в городе знают, так не дадут пропасть. Единственное, что, не хочу всем кентам открываться, если те вевешники слишком хорошо траванулись, очень громкое дело выходит. Нас, похоже, будут искать безо всяких скидок на время. По союзному сторожевику. Тебе какая из них по вкусу? — кивнул он в сторону открытой двери.

— Во-первых, я их не различаю, — откровенно сказал Виктор, во-вторых, я бы лучше свою увидел, хоть и знаю, что это невозможно.

— Пока невозможно, — согласился Шакура, — а в самом скромном времени, посмотрим. Как стемнеет, пойдем мы на одну квартирку, хорошая квартирка, мне там одного человека повидать надо, а ты рядом держись. — У тебя в принципе какие планы?

— Понятия не имею, — откровенно признался Виктор. — Раньше я думал вот-вот оправдают, ведь в самом деле ни рубля не забрал чужого. А теперь получается трешка за побег мне гарантирована, если раньше не забьют.

— Попадаться ментам никак нельзя, — согласился Шакура. — Надо, брат, все нам менять. От внешности до документов. Заново родится тебе надо, Витя, а для этого знаешь сколько денег нужно. Есть у меня одна мыслишка, только будем все хорошо обдумывать. Чтобы безо всяких шуток отхватить куш. Ты пока отдыхай, а через час, глядишь и пойдем.

На этот раз они ехали долго. Такси, как назло, не попадалось, и Шакура, который все нервничал, что нужный человек уйдет, шагнул к станции метро. Виктор хоть и хорошо знал Москву, но за эти четыре года многие новостройки подзабыл, и район, где они вышли, был ему почти незнаком. Им долго не открывали. Из-за двери слышались возбужденные голоса, музыка, потом по коридору протопали шаги.

Шакура постучал несколько раз то громко, то тише, пока не выстучал целую октаву на двери. Открывший был немолодой человек с усталым лицом и на взгляд не слишком широкими плечами. На Шакypy он едва взглянул, а к Виктору долго приглядывался, пропустив в прихожую.

Шакура сразу куда-то исчез и долго не возвращался. Устав ждать, Виктор осторожно приоткрыл дверь и очутился в богато обставленной большой комнате, посередине которой на большом красном ковре сидел голый негр с бутылкой в руке. На коленях у него, откинувшись, сидела молодая, тоже голая блондинка, которая не обращала ни на кого внимания, а только негромко постанывала в такт движениям негра. На том же ковре, спиной к этим упражняющимся в любви представителям разных племен, сидело трое выходцев с Кавказа со всеми атрибутами национальной принадлежности — тонко подстриженные усики, кепки с широченными козырьками. Они азартно играли в кости, похлопывая при каждом броске по бокам и гортанно вскрикивая. На ковре выросла ровная горка крупных купюр, потом исчезла, потом снова выросла.

Виктор ошалело посмотрел на играющих и вышел. Более всего его поразило полное равнодушие окружающих друг к другу и полная отрешенность негра.

В коридоре он несколько отошел и уже без внутренней робости приоткрыл дверь в другое помещение. Там шло застолье. За длинным узким столом, сплошь уставленным блюдами и бутылками, сидели какие-то солидные люди и слушали заздравную речь тучного немолодого мужчины с бокалом в поднятой руке. Виктор поздоровался и хотел уйти, но с конца стола поднялся Шакура.

— Извини, брат, — сказал он, — не имел права вставать из-за стола, пока тамада говорит. Проходи.

Виктор сел рядом с ним, Шакура налил ему бокал шампанского.

— Видишь того человека, — сказал Шакура, — вон с девчонкой любезничает. Он нам нужен. Это самый большой мошенник во всей Москве, зовут Леонид. Поработаем с ним.

Работа началась на следующий день. Прямо с утра они поехали к метро «Кировская», где уже ждал их Леонид. Он спустился из парадной, возле которой стоял деревянный щит с надписью: «Ювелирная мастерская». На нем был белый халат и пенсне. Из кармана торчала кончик металлической рулетки. Леонид вытащил из кармана кольцо с крупным переливающимся камнем и отдал Шакуре.

— Ты покупатель — он продавец, — сказал Леонид. — Ему главное знать, что камень этот стоит восемь тысяч и ни копейки больше. Тебе я уже все рассказал, ищи лоха своей национальности. Точнее, он сам на тебя должен выйти. Приведете сюда, вверх не поднимайтесь. Дальше — мой вопрос.

Виктор вышел вслед за Шакурой на улицу. Тот поставил его прямо перед выходом из метро, надел на руку кольцо и сказал:

— Это кольцо стоит восемь тысяч, и мы должны продать его именно за эти деньги. Кто бы тебя ни спросил, говори одну и ту же цифру и требуй деньги вперед.

Сам он встал чуть сбоку и оценивающе разглядывал людей из проходящего мимо потока. Вот он чуть дернулся, сделал два шага вперед и вытащил из толпы пожилого жирного грузина, на руке которого повисла горообразная дама с красными щеками и громадной хозяйственной сумкой.