Месть от кутюр - [35]

– Ты что же творишь, олух? – Тедди встал на ноги и отряхнул траву с новеньких клетчатых брюк.

– Играю в гольф. – Барни поднял вверх айрон номер один.

– Угу, а мячи сыплются на мою крышу.

– Хороший удар. Ты заслужил чашку чаю. – Тилли пожала Барни руку и увела наверх.

Тедди поморгал вслед брату – тощему, прыщавому калеке, ковылявшему под руку с самой красивой женщиной на свете. Вздохнув, он помог мисс Димм подняться.

– Идемте, я выведу вас на тропинку.

– О, благодарю. А… вы кто?

На следующее утро Фейт стояла на кухне Тилли, держа в руках «Женский иллюстрированный журнал», а сама Тилли, опустившись на колени, с помощью булавок определяла длину будущего платья. Заголовок на обложке журнала гласил: «Вычурность Диора отбрасывает женщин на десять лет назад – Баленсиага против! Стр. 10».

– Ба-лен-си-а-га, – по слогам прочла Фейт и принялась изучать статьи о моде.

Тексты изобиловали непонятными терминами и труднопроизносимыми именами: туника, искусственная шерсть, воротник «хомутиком», шемизетка, сирсакер, деним, Америка, Анна Кляйн, Джеймс Галанос, Шанель, Скиапарелли, Молинье… Фейт сверху вниз посмотрела на Тилли:

– Рут говорит, ты получаешь много посылок из города, а еще открытки на французском из Парижа от какой-то Мадлен, да?

Тилли поднялась и поправила лиф так, что он сел чуть выше, уменьшив глубину декольте. Фейт одернула его обратно.

Молли откашлялась и, копируя интонации Элсбет Бомонт, произнесла:

– Эта лгунья утверждает, что работала на мадам Вионне – саму Мадлен Вионне[19], знаменитого парижского модельера! – Она осуждающе посмотрела на Тилли. – Старушка, наверное, уж давно умерла.

– Да, она немолода, – промолвила Тилли, зажав зубами булавки.

– Это она научила тебя шить? – полюбопытствовала Фейт.

Молли продолжила тем же противным тоном:

– Мадам Вионне якобы рекомендовала нашу гениальную портниху Баленсиаге из-за ее удивительного таланта кроить по косой. – Молли издала непристойный звук, имитирующий выпускание газов из кишечника. – Лично я об этих персонах не слышала.

– Уна, кузина Элсбет, сказала, что свадебное платье Гертруды сшито по последней парижской моде, – проговорила Фейт и мечтательно закатила глаза. – Я тоже когда-нибудь поеду в Париж.

– С кем? – язвительно поинтересовалась Молли.

– Если хочешь, подожди немного, пока я подрублю подол, – предложила Тилли.

Фейт опасливо покосилась на Молли.

– Молли может посидеть на веранде, – настаивала Тилли. – Чашечку чаю?

Фейт кивнула. Сидя в одной комбинации и чулках, она листала каталоги Тилли, сосредоточенно изучая картинки. Когда Тилли вручила ей платье с идеально подшитым подолом, Фейт отложила журналы в сторону.

– Не стоило мне возиться с этим старьем, – равнодушно бросила она, – надо было просто выкинуть на свалку. В конце концов я увижу его на одной из девиц Максуини.

Следующей явилась Мюриэль.

– Сшей мне что-нибудь по фигуре, чтобы хорошо сидело. На каждый день, но красивое – как то платье, в котором я была на свадьбе Герти.

– С удовольствием, – сказала Тилли.

На следующее утро, когда Рут вернулась на почту со станции, они с Нэнси вывалили содержимое почтовых сумок на пол и нашли толстый коричневый конверт, адресованный мисс Пикетт. Нэнси немедленно вскрыла его и стала листать свежий номер журнала, пока не отыскала нужное: цветные фотографии с нью-йоркского показа мод, где продемонстрировали новые идеи итальянцы Эмилио Пуччи и Роберто Капуччи. Нэнси и Рут, охая и ахая, разглядывали модные наряды и худощавых скуластых манекенщиц с густо подведенными глазами.

– Вот это да! – сказала Нэнси и отправилась в дом на холме.

Стук в заднюю дверь разбудил Тилли. Полусонная, с всклокоченными волосами и полным мочевым пузырем, она завернулась в шелковый саронг и открыла. Голые плечи Тилли смутили Нэнси, поэтому она просто протянула январский номер «Вог» и ткнула пальцем в фотографию модели в элегантном брючном костюме яркой, вихрящейся расцветки.

– Видишь? Сделай мне такой же.

Тилли озадаченно посмотрела на нее. Нэнси продолжила:

– Материю можешь заказать у знакомых в Мельбурне. Только никому не показывай фасон, не хочу, чтобы за мной повторяли.

– О, брючный костюм…

– Тебе посылка и открытка из Флоренции.

Вручив Тилли то и другое, Нэнси ушла.

Вечером Тедди сидел на веранде, курил, потягивал пиво и наблюдал, как Барни полет грядки Тилли и бросает сорняки в садовую тачку. Когда тачка наполнилась, Тедди выгрузил траву на свою телегу. Грэхем обернулся посмотреть, что происходит сзади. Тедди с тачкой ушел. Конь вздохнул, переступил копытами и опять опустил голову. Молли осторожно выехала на веранду, украдкой вытащила из-под коврика на коленях пустой стакан. Тедди вылил в него остатки пива и шагнул к двери-ширме. Тилли стояла у окна, вручную выполняя какую-то тонкую швейную работу.

– Я тут решил прогуляться к реке, забросить удочку… Вечером на берегу очень хорошо, мы могли бы… – начал Тедди.

– Я занята, – ответила Тилли и улыбнулась ему такой широкой и искренней улыбкой, что у нее засветились глаза.

– Славно, – сказал Тедди.

15

Нэнси прикрепляла к помелу новую метлу, Мюриэль вытирала витрину универсама мятой газетой, смоченной в скипидаре. Бьюла Харриден вынырнула из-за угла и встала между двумя женщинами.