Месть и закон - [39]

* * *

Он раз за разом бил кувалдой в дверь, но смятение и тревога за дочь заставили его сделать два-три неверных движения, и удары пришлись в косяк. Кто-то пытался удержать его. Николай выпрямился и снова занес над головой орудие. Столкнувшийся с его безумными глазами сосед отступил.

Считанные минуты назад они вместе стояли у двери, принюхиваясь: на звонки и громкий стук никто не открывал, сосед несмело высказал версию об отравлении газом.

Девочку искали повсюду, обычно она не отлучалась со двора, только заходила к Ширяевым посмотреть телевизор. Но Илья тоже куда-то пропал. Соседка с первого этажа сказала, что позвала Илью смотреть сериал. Света? Наверное, тоже пошла с ним.

Михайлов поднялся на третий этаж, чтобы спуститься в квартиру судьи через балкон, но там никого не было. А время шло. Кто-то побежал в ЖЭК за лестницей, а он решительно поднялся к себе за инструментом, чтобы взломать дверь.

Кувалда была с короткой рукояткой, вместе с многочисленным инструментом он привез ее из деревни, когда умерла мать и дом пришлось продать.

Обычно ей пользовались при колке дров, вбивая клин.

Когда его пытался удержать сосед, Николай уже точно знал, что с дочерью произошло несчастье. Он никогда не высказывался против дружбы дочери с больным пареньком, на протяжении долгих лет тот был безобидным, никогда не отвечал грубостью на насмешки сверстников. Но все же что-то тревожило душу: как ни крути, парень был не в своем уме. Теперь вот опасения Николая могли оправдаться.

Он в последний раз ударил в дверь, и та открылась.

Комнаты в квартире судьи были раздельными.

Прямо по коридору кухня, чуть правее дверь, ведущая в спальню, направо – зал.

Николай метнулся сначала в большую комнату, бегло осмотрел, взглянул на приоткрытую дверь балкона. Потом – замешкавшись лишь на мгновение – толкнул дверь спальни...

Илья сидел на кровати, его рвало. Он поднял исцарапанное лицо и поднес к нему окровавленную руку. Он не защищался. Соседи, с ужасом глядя на него, застыли на пороге комнаты. Прошло полминуты, не меньше, когда страшный удар обрушился на плечо «дауна», лишь краем кувалда ударила его в голову.

Михайлов промахнулся, иначе бы он убил парня с первого удара.

* * *

...Несчастье с Ильей. Она узнала об этом, когда в палату родильного отделения вошел доктор. После родов прошло... Сколько, она точно не знала, роды были тяжелые, едва ее привезли в палату, как она потеряла сознание. Помнила только, как новорожденного обмывали теплой водой из чайника. Ей не дали даже прикоснуться к малышу, над ней склонился врач, останавливая обильное кровотечение.

После выписки к ней подошел красивый молодой человек, на его лице была написана решимость. Он спросил: «Ты хочешь сказать, что это мой ребенок?»

Она ответила, что нет, это ее ребенок. На его лице отразилось явное облегчение, и они больше не встречались.

...У подъезда стояли машины милиции и «Скорой помощи». Валентина только сейчас сорвала с шеи платок. Швы юбки затрещали, когда она, преодолевая по три ступеньки, подбежала к своей квартире. И на пороге потеряла сознание.

25

Василий Маргелов нервничал. Он давно догадался, кто стоит за тем страшным преступлением. И скрывал, жалея Валентину и себя заодно. Хотя понимал, что рано или поздно Ширяева вычислит заказчика.

Не сделала она этого сразу потому, что не почувствовала особой вины перед Курлычкиными. Ведь Максима не приговорили к смертной казни, не дали срока – ни большого, ни маленького, просто судья оставила решение следователя о мере пресечения без изменения. Могли ли быть за это убиты два человека?

Вполне возможно, мог ответить себе следователь, если бы не знал этого наверняка. И судья могла не только сразу вычислить заказчика, но и увидеть его.

Маргелов вспомнил Ширяеву, выходящую из его кабинета: «Я и тебя видела на похоронах сына. Почему не подошел?» Следователь ответил что-то неопределенное, кажется, о сочувствии. На похоронах она не заметила или не обратила внимания на роскошную иномарку. Зато Маргелов видел Станислава Сергеевича за опущенным стеклом, видел его удовлетворенные глаза. Однако и здесь имели место сомнения.

Возможно, Курлычкин, узнав о несчастье, свалившемся на Ширяеву, просто приехал насладиться мгновением. Но нет, он ждал ее взгляда. Помимо удовлетворения, в глазах его было что-то гипнотическое, словно он притягивал к себе взор убитой горем судьи.

В первый или во второй визит к следователю Ширяева сообщила, что ей угрожали перед заседанием суда над сыном Курлычкина, потом это делал и сам лидер «киевлян», вломившись к ней в кабинет. Однако этот мотив не показался существенным, наоборот, его затмили другие судебные дела, которые вела Ширяева: убийства, подкупы, дела, связанные с избирательным правом... К тому же отрезок времени между тем злополучным решением в суде и убийством казался недостаточным для того, чтобы разработать довольно сложную операцию.

Сейчас в следственном изоляторе находились шесть человек из группировки Курлычкина, всем было предъявлено обвинение в вымогательстве. Как ловкий делец славится своими связями, так и хороший следователь имеет своих информаторов. Маргелов неплохо был осведомлен о преступной деятельности группировки «киевлян», знал о камере пыток (с большой долей вероятности было установлено, что она находится в кирпичном гараже автосервиса, вплотную примыкающего к автосалону на Киевской) и сколько коммерсантов прошло через нее, был в курсе того, сколько бизнесменов в городе пропало без вести за последние два-три года.