Месть - [13]

Шрифт
Интервал

— Вы знаете моего отца? — с некоторым удивлением спросил Авнер.

— Он еще спрашивает, знаю ли я его отца! — последовал ответ.

На том разговор и кончился.

Голова у Авнера кружилась. Разумеется, из того, что этот человек, имеющий отношение к Мосаду, знает его отца, было далеко до предположения, что его отец — агент. Но что-то в поведении этого человека, в искорке интереса, вспыхнувшей в его глазах, говорило: «один из наших» «Шестое чувство» подсказывало Авнеру, что так оно и есть. Этот «экспортно-импортный» бизнес, постоянные разъезды, эти встречи с разными людьми на перекрестках улиц во Франкфурте, эти настороженные взгляды… Все говорило в пользу его предположения.

Чтобы подтвердить свои догадки, Авнер решил спросить об этом у матери.

— Мама, отец шпион?

— Ты что, с ума сошел?! — воскликнула мать, оглядываясь по сторонам.

— Мама, мне не пять лет. В кибуце есть люди, которые знают отца. Ты хочешь, чтобы я спрашивал посторонних?

Авнер хорошо знал, что это было бы ужасным нарушением установленных правил поведения.

— Послушай меня, это не кино, — сказала мать. — У нас тут нет шпионов. Твой отец работает в системе «экспорт-импорт» и иногда выполняет задания правительства. Ты понял?

— Да, мама.

— Очень хорошо, — коротко закончила она разговор.

Итак, это было правдой. Авнер пришел в состояние такого возбуждения, что слышал, как бьется его сердце. Только теперь он смог простить отцу, что тот позволил матери отправить его в кибуц. Но это было не самым главным. Главным было то, что с этого момента он почувствовал себя равным не только самому что ни на есть важному кибуцнику, но и выше его. Подумать только — «екке-поц», стригущий когти курам, сравнялся с сыном руководителя кибуца!

Но говорить об этом он ни с кем не мог. Разве что с самим отцом, если бы тот когда-нибудь приехал навестить его. В течение всех этих четырех лет в кибуце, перед службой в армии, Авнер видел отца дважды, когда приезжал в Реховот на короткие каникулы и случайно заставал его дома. Отец, пробыв в Реховоте один-два дня, вновь улетал из Израиля. Этого требовали дела. Авнеру не удавалось побыть с ним наедине. Рядом всегда была суетящаяся по хозяйству мать и беспокойный малыш, его шестилетний брат.

Вот если бы отец приехал в кибуц и их было бы только двое, Авнер поговорил бы с ним. Очень жаль, что отец так ни разу и не приехал.

Сейчас, в 1969 году, он может в любое время повидать отца. Вернее, не отца, которого он знал, а того сломленного и больного человека, каким он стал. Теперь, когда Авнеру уже двадцать два, и он — младший лейтенант запаса, а за спиной у него четыре года службы в особых частях, он может видеть отца, хотя это уже не так для него важно.

И все же важно…

Ему было жарко после поездки в автобусе из Реховота и хотелось снова принять душ. Он распахнул ворота и увидел отца на складном стуле в саду. Отец спал. Мухи облепили стакан с апельсиновым соком, который стоял подле него. Жара была несусветная. Отец еще потолстел с тех пор, как Авнер видел его в последний раз. Во сне он тяжело дышал.

— Привет, отец.

— Хм… — отец открыл глаза не сразу — сначала один, потом другой. Это была давно выработанная привычка. Авнер никогда не замечал, чтобы кто-нибудь другой так делал.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хмм…

— Скажи, тебе понадобится «ситроен» на выходные? Можно мне его взять?

— Да, конечно. Бери, пожалуйста. — Отец закашлялся, прочистил горло и выпрямился в кресле. — Который час?

Авнер взглянул на часы.

— Около трех.

— Вильма здесь?

— Не знаю. Я только что вошел и ее не видел.

Вильма была новой женой отца, той самой, на которой он женился за границей после того, как развелся с матерью. В каком-то смысле, догадывался Авнер, это было частью его «экспортно-импортного бизнеса». Но они никогда об этом не разговаривали.

Излагалась эта история так: отец женился на Вильме, и она стала помогать ему в работе. Тем не менее с легкостью можно было предположить, что все было наоборот. Но как бы то ни было, отец женился на Вильме еще до своего ареста. Когда примерно года полтора назад, сразу после окончания Шестидневной войны, его выпустили, он вернулся в Израиль вместе с нею.

Авнеру Вильма нравилась, он даже восхищался ею. Настоящая европейская дама… Она даже еврейкой не была.

— Как поживает мама? — спросил отец.

— Хорошо.

Авнер вытащил из кармана коричневый конверт и протянул его отцу. Однако независимо от того, что скажет ему отец, он хотел решить все сам.

Отец надел очки. Он читал это письмо всего в четыре строки долго, вероятно, прочел его дважды. С минуту он молчал. Было слышно, как жужжат мухи вокруг стакана с апельсиновым соком.

Наконец он сложил письмо и вернул его Авнеру.

— Ты им даже не отвечай, — сказал он.


Авнер рассердился не на его слова, а на тон, каким это было сказано.

— Почему? Ты же понимаешь, что я не могу просто игнорировать это письмо.

— Не будь дураком, — возразил отец. — Ты хочешь вынудить меня позвонить им? Они смогут заполучить тебя только через мой труп!

Авнер не мог не улыбнуться, услышав эти слова. Воображая ответ отца, он мысленно отвечал именно так.

— Если ты только им позвонишь, — я никогда больше не буду с тобой разговаривать. Предоставь, пожалуйста, мне решить все самому.


Рекомендуем почитать
Развитие системы принципата при императоре Тиберии (14–37 гг. н. э.)

Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 2001 г.


Проблема русско-украинских отношений в свете истории

"Предлагаемая краткая статья представляет собою попытку изложения в возможно сжатой форме и в применении к одному частному вопросу тех идей о существе и эволюции нации, развитию которых я посвятил ряд этюдов, из которых одни уже были напечатаны в "Современных Записках", другие — надеюсь опубликовать впоследствии. Здесь мне пришлось отчасти повторить то, что уже было мною сказано в другом месте, о чем считаю долгом предупредить читателя. Моя настоящая статья обращена к тем русским и к тем украинцам, которые еще не потеряли надежды на возможность сговориться друг с другом и которые не думают, что то, что их разъединяет, есть исключительно результат злой воли, нежелания понять противника, взглянуть на вещи с его, противника, точки зрения.


Под маской англичанина

Книга "Под маской англичанина" формально не является произведением самого Себастьяна Хаффнера. Это — запись интервью с ним и статья о нём немецкого литературного критика. Однако для тех, кто заинтересовался его произведениями — и самой личностью — найдется много интересных фактов о его жизни и творчестве. В лондонском изгнании Хаффнер в 1939 году написал "Историю одного немца". Спустя 50 лет молодая журналистка Ютта Круг посетила автора книги, которому было тогда уже за 80, и беседовала с ним о его жизни в Берлине и в изгнании.


Сборник материалов по истории Абхазии

Настоящая книга – одна из детально разработанных монографии по истории Абхазии с древнейших времен до 1879 года. В ней впервые систематически и подробно излагаются все сведения по истории Абхазии в указанный временной отрезок. Особая значимость книги обусловлена тем, что автор при описании какого-то события или факта максимально привлекает все сведения, которые сохранили по этому событию или факту письменные первоисточники.


Город шагнувший в века

Сборник статей к 385-летнему юбилею Новокузнецка.


Страдающий бог в религиях древнего мира

В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.