Месседж от покойника - [54]

— Как это — опечатать?

— Буквально. Как ваши опечатывают квартиру или место преступления. У меня там, в зале (Редвуд избегал слова «морг»), есть свой стол, куда никто не садится. За этим столом я заполняю бумаги. Печать привожу с собой — обычно она у меня здесь, в сейфе. Ставлю печать — и все.

— Поясни.

— И все — это значит, что до страны назначения никто этот ящик больше не откроет, сэр.

— Давай попробуем вместе сделать хронометраж того вечера с момента прибытия «транзита номер один». Вызов ты получил…

— В час десять. Пока приехал туда, встретил Санчеса, поднял их наверх — было час двадцать примерно. Тут Санчес мне и говорит: «Ты будешь тут примерно час возиться, верно? Давай-ка я пока с Мартином покатаюсь, ты ведь не против? А мой парень тут тебе поможет, если надо…»

— Что ему за удовольствие — ночью по кладбищу кататься?

— Это вы, сэр, у него спросите, если захотите. Говорят, работу не мы выбираем, а она нас… Но он-то свой бизнес точно сам выбрал. Меня его слова не удивили, потому что не в первый раз у нас такой был распорядок. Я вообще не люблю, когда у меня над душой кто-то стоит, когда я бумаги заполняю. Тем более там международный груз. Ничего сложного, а ошибешься в одном слове — потом хлопот не оберешься…

— Значит, примерно в час тридцать они с Мартином начали патрулирование. Отметились… смотрим по карте — здесь, здесь и здесь…

— Ну да. Обычный маршрут для этого времени.

— Когда этот Санчес явился назад?

— Примерно через час, может, час пятнадцать, сэр. Я к этому времени все завершил, торопиться некуда было.

— Потом?

Редвуд замялся.

— Я нарушил инструкцию, сэр. Разрешил Рамиро забирать груз, но до ворот провожать не стал. Зашел к диспетчерам словечком перекинуться — это в том же здании, сэр. Только минут через сорок я вернулся в конторку. Думал, Мартин там. Его нет… Дальше я вам все рассказал.

— Так в котором часу вы его нашли у церкви?

— Выходит, около трех тридцати…

— Смотрите, а в три одиннадцать он отметился в Павильоне Патриотов. Другой конец кладбища, мили три от той церкви, где он лежал. Как это вышло?

— Не могу знать, сэр. Я ведь эту распечатку никогда не видел. Я вообще своих людей визуально проверяю, этими распечатками начальство занимается…

— Почему вызов номер один в эту ночь не отражен в вашем рапорте? И нам вы о нем не рассказали?

— Я сказал, сэр. Только без подробностей — тогда ваш шеф меня все больше о Мартине расспрашивал, ну я и отвечал. Насчет рапорта: когда обычные вызовы номер один — мы их отмечаем обязательно. Когда транзитные — начальство разрешает и не отмечать: они много времени отнимают, заказчики бывают недовольны. К тому же их диспетчеры регистрируют. Так что — как говорится, по умолчанию, сэр.

Редвуд помолчал минуту и спросил:

— А это точно, сэр, что Мартина убили? Страшное дело. Не захочешь тут работать.

Возвращаясь домой, Лайон О’Рэйли снова и снова прикидывал: как ни крути, не мог Мартин Дэвис отмечаться после половины третьего в южном секторе «Изумрудных Лугов». Он в это время уже лежал убитый возле церкви Святой Энн… Редвуд в это же время беззаботно беседовал с диспетчером парка — это подтверждено. Кто же тогда отмечался на маршруте? Оставался только Санчес Рамиро…

* * *

Хопкинс был, как всегда, весел и свеж.

— Ну в Южной Америке дела поправили, теперь вернемся к своим, — приветствовал он Потемкина. — Чем порадуешь?

Внимательно выслушал, не перебивая. Побарабанил пальцами по столу.

— Ага… По нашей с тобой классификации выходит, что структура дела почти сформировалась, сейчас начинается «действенная» часть, так?

— Ну не все еще ясно насчет структуры.

— Во всяком случае, я думаю, ты на верном пути. Сейчас надо копнуть поглубже этих его деловых партнеров. Как, ты говоришь, звали этого мужика из страховой компании?

— Флеминг.

— Да, точно. Знаю его. Он — толковый профи, мы с ним работали.

— Послушай, я и сам думаю, что он прав. Два вопроса к тебе…

Хопкинс наклонил голову:

— Я весь внимание.

— Вопросы деликатные. Первый: вот список руководящих чиновников, с которыми имел дела Грег Ставиский. Расположены не по алфавиту, а в порядке близости к Ставискому, насколько можно судить по нашим данным. Мне они, как ты понимаешь, незнакомы. Посоветуй, с кого начать «копать».

Хопкинс взял протянутый листок.

— Это не вопрос. Тут, с кого ни начни, куда-нибудь приплывешь… Но этого, этого, этого, — Хопкинс ручкой поставил около имен «птички», — можешь пока забыть. А вот на этих двоих погляди попристальнее. У меня на них что-то было. Для тебя номер один из этого списка — вот этот благородный господин.

И Хопкинс жирно подчеркнул имя: Корб Вентли, супервайзер графства Лос-Анджелес.

— Второй вопрос?

— Что такое «Z-71»?

— Да… С тобой хоть за рубеж не уезжай… Когда ты дома с такими заходами встречаешь.

Хопкинс говорил неохотно. Но говорил:

— «Z-71» — совершенно секретный препарат, о существовании которого вообще мало кто знает. Письменных материалов ты по этому поводу не найдешь. То, что я тебе излагаю устно, — это в частном порядке, как близкому товарищу. Значит, яд быстрого действия, эффективный и безболезненный. Такой яд, расфасованный в специальные компактные пластиковые шприцы, выдается тем, кто в плен попадать не должен. Шприцы необычные… Те, что я видел, емкостью в один кубик, плоские. Игла вводится прямо сквозь одежду, стенки шприца сжимаются — и содержимое вводится в организм. Понятно, что я имею в виду? И за каким чертом этот «Z» тебе понадобился?