Мерзкая плоть - [15]
— Как себя чувствуете, как спали? — выдавливал из себя отец Джейн. — Марта мне и не сказала, что у нас гостья. Простите, если я не проявил должного гостеприимства… я… Да скажите же кто-нибудь что-нибудь! Мисс Рансибл тоже ощутила некоторую неловкость. Она взяла со стола утреннюю газету.
— Тут есть одна ужасно забавная история, — сказала она, чтобы поддержать светскую беседу. — Давайте я вам прочту. «Ночные оргии в доме № 10». Божественно, правда? «Самое, вероятно, необычайное сборище этого года состоялось сегодня под утро в доме № 10 на Даунинг-стрит. Часа в четыре утра полисмены, постоянно дежурящие у резиденции премьер-министра, с удивлением увидели…» Забавно, правда? «… как к дому подъехала целая вереница такси, из которых высыпала веселая толпа в экзотических маскарадных костюмах». Вот бы поглядеть! Воображаете, какая это была картина? «Хозяйкой сборища, которое один из гостей назвал самым душистым букетом их всех, какие составлял до сих пор Цвет Нашей Молодежи, была не кто иная, как мисс Джейн Браун, младшая из четырех прелестных дочерей премьер-министра. Достопочтенная Агата…» Вот это уже поразительно… Боже мой!!
В мозг мисс Рансибл внезапно хлынул поток света, как было однажды, когда она еще в юности пошла за кулисы на благотворительном утреннике, а на обратном пути ошиблась дверью и очутилась на сцене, в слепящих лучах прожекторов, в середине последнего действия «Отелло».
— Боже мой! — сказала она, обводя глазами семейство Браунов. — Какой же нахал этот Вэнбру. Вечно он проделывает такие вещи. Нужно пожаловаться куда следует, тогда он потеряет работу, и поделом ему будет, правда, сэр Джеймс?… Или нет?
Мисс Рансибл умолкла и снова оглядела всех Браунов, ища в их глазах поддержки.
— О господи, — сказала она. — Жуть какая.
Потом повернулась и, волоча за собой гирлянды из тропических цветов, бежала в холл, а оттуда на улицу, к великой радости и выгоде репортеров и фотографов, уже толпившихся у исторического подъезда.
Глава 5
Адам проснулся совершенно больной и разбитый. Он позвонил раза два, но никто не пришел. Позже он опять проснулся и позвонил. В дверях появился, грациозно извиваясь, лакей итальянец. Адам попросил принести ему завтрак. Вошла Лотти и села на кровать.
— Ну как, сытно позавтракали, голубчик? — спросила она.
— Я еще не завтракал, — сказал Адам. — Я только что проснулся.
— Вот и хорошо, — сказала Лотти. — Сытный завтрак — это великое дело. Вам звонила одна барышня, но что велела передать — хоть убей, не помню. Мы нынче утром совсем с ног сбились. Полный кавардак. Полиция явилась — я уж и не запомню, сколько времени этого не было, — пили мое вино, задавали всякие вопросы, совали нос куда не надо. А все потому, что Флосси взбрело в голову покачаться на люстре. Всегда она была с придурью, эта Флосси. Ну, вперед будет знать, бедняжка. Качаться на люстре — надо же такое выдумать! Бедный судья Какбишьего просто вне себя. А я ему говорю: что люстра была дорогая, это еще, говорю, полбеды. Можно и новую купить, были бы деньги, верно ведь, голубчик? Что мне обидно, говорю, так это смертный случай в доме и весь этот кавардак. Кому же приятно, когда люди приходят в гости и убивают себя, вот как эта Флосси? А тебе что здесь понадобилось, мой итальянчик? — обратилась она к лакею, входившему в комнату с подносом, от которого шел запах копченой рыбы, назойливо заглушаемый ароматом духов «Nuit de Noël».
— Завтрак джентльмену, — сказал лакей.
— Сколько же еще ему требуется завтраков, хотела бы я знать? Он уже давным-давно позавтракал, пока ты там внизу пудрил нос. Ведь верно, голубчик?
— Нет, — сказал Адам. — Определенно нет.
— Вот, слышал, что джентльмен говорит? Не требуется ему двух завтраков. Так что не стой тут, виляя задом. Уноси свой поднос, да поживей, не то получишь хорошую трепку… Вот так оно и бывает — стоит заявиться полиции, как сразу на всех затмение находит. Надо же, подал вам два завтрака, а какой-нибудь горемыка дальше по коридору небось ни одного не дождался. Без сытного завтрака это разве жизнь? Из нынешних постояльцев, какие помоложе, большинство по утрам только и заказывают, что cachet Faivre да апельсиновый сок. На что это похоже, а этому мальчишке я сто раз говорила, чтобы не смел душиться.
Из-за двери появилась голова лакея, а с нею новая волна «Nuit de Noël».
— Простите, мадам, там внизу инспектор, он хочет с вами поговорить, мадам.
— Хорошо, моя райская птичка, сейчас иду.
Лотти убежала, а лакей бочком внес в комнату поднос с копченой рыбой и подмигнул Адаму до безобразия фамильярно.
— Будьте добры, напустите мне ванну, — сказал Адам.
— Увы, синьор, в ванне спит один джентльмен. Разбудить его?
— Нет, не стоит.
— Больше ничего, сэр?
— Ничего, спасибо.
Лакей еще постоял, оглаживая медные шары на спинке кровати и заискивающе улыбаясь. Потом извлек из-под куртки гардению, слегка пожухлую по краям. (Он нашел ее в петлице одного из фраков, которые только что чистил.)
— Не желает ли синьор бутоньерку?… Мадам Крамп такая строгая… только и удовольствия, что изредка поболтать с джентльменами.
— Нет, — сказал Адам. — Уходите. — У него сильно болела голова.
В романной трилогии «Офицеры и джентльмены» («Меч почета», 1952–1961) английский писатель Ивлин Во, известный своей склонностью выносить убийственно-ироничные приговоры не только отдельным персонажам, но и целым сословиям, обращает беспощадный сатирический взгляд на красу и гордость Британии – ее армию. Прослеживая судьбу лейтенанта, а впоследствии капитана Гая Краучбека, проходящего службу в Королевском корпусе алебардщиков в годы Второй мировой войны, автор развенчивает державный миф о военных – «строителях империи».
Ироническая фантасмагория, сравнимая с произведениями Гоголя и Салтыкова-Щедрина, но на чисто британском материале.Что вытворяет Ивлин Во в этом небольшом романе со штампами «колониальной прозы», прозы антивоенной и прозы «сельской» — описать невозможно, для этого цитировать бы пришлось всю книгу.Итак, произошла маленькая и смешная в общем-то ошибка: скромного корреспондента провинциальной газетки отправили вместо его однофамильца в некую охваченную войной африканскую страну освещать боевые действия.
Творчество классика английской литературы XX столетия Ивлина Во (1903-1966) хорошо известно в России. «Возвращение в Брайдсхед» (1945) — один из лучших романов писателя, знакомый читателям и по блестящей телевизионной экранизации.
Видный британский прозаик Ивлин Во (1903–1966) точен и органичен в описании жизни английской аристократии. Во время учебы в Оксфорде будущий писатель сблизился с золотой молодежью, и эти впечатления легли в основу многих его книг. В центре романа «Пригоршня праха» — разлад между супругами Тони и Брендой, но эта, казалось бы, заурядная житейская ситуация под пером мастера приобретает общечеловеческое и трагедийное звучание.
Одно из самых знаменитых произведений мировой литературы XX века, написанных в жанре «черного юмора», трагикомическая повесть о вывернутом наизнанку мире, где похоронные ритуалы и эстетика крематория управляют чувствами живых людей. История, в которой ни одно слово не является лишним. Откровенный потрясающий рассказ, от которого невозможно оторваться.
Как найти свою Шамбалу?.. Эта книга – роман-размышление о смысле жизни и пособие для тех, кто хочет обрести внутри себя мир добра и любви. В историю швейцарского бизнесмена Штефана, приехавшего в Россию, гармонично вплетается повествование о деде Штефана, Георге, который в свое время покинул Германию и нашел новую родину на Алтае. В жизни героев романа происходят пугающие события, которые в то же время вынуждают их посмотреть на окружающий мир по-новому и переосмыслить библейскую мудрость-притчу о «тесных и широких вратах».
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Чисто английский психологический, с сатирическими интонациями, роман Ивлина Во – о духовном кризисе, переживаемом известным писателем. В поисках новых стимулов к творчеству герой романа совершает поездку на Цейлон…
Золотые двадцатые. Лондон, только что опомнившийся от ужасов войны и разрухи, одержим страстью к развлечениям. Мораль? Ее больше нет! Этика? Она устарела! Религия? Просто смешно. Молодые прожигатели жизни соревнуются в показном цинизме и легкомыслии со своими подругами. А мельчайший намек на искренность, верность или любовь считается в их кругу в лучшем случае чудачеством, а в худшем — настоящим преступлением...
«Золотая молодежь», словно сошедшая со страниц Вудхауса, – легкомысленная, не приспособленная к жизни и удивительно наивная, – на пороге Второй мировой. Поначалу им кажется, что война – это просто очередное приключение. Новая форма, офицерский чин, теплое место при штабе. А сражения – они… где-то далеко. Но потом война становится реальностью. И каждый ее встретит по-своему: кто-то – на передовой, а кто-то – в пригородах, с энтузиазмом разрушая местные красоты и сражаясь с воображаемым врагом…
ВО (WAUGH), Ивлин (1903-1966).Видный английский прозаик, один из крупнейших сатириков Великобритании. Родился в Лондоне, учился в Оксфордском университете и после недолгой карьеры учителя полностью переключился на литературную деятельность. В романе «Любовь среди руин» [Love Among the Ruins] (1953), главной мишенью сатирика становится фрустрация упорядоченного прозябания в «государстве всеобщего благоденствия».