Мертвый Штиль - [10]

— Ты, что, охренел? — Тот аж приподнялся на месте.

— Успокойся. Сядь. Ничего страшного. Когда в фильме главный мерзавец умирает в конце — ты, ведь, не нервничаешь? И правильно, что не нервничаешь. Так нужно для торжества справедливости. Главный отрицательный персонаж умер — и зрители довольны, идут домой пить пиво. А в этой истории ты главный отрицательный персонаж. Вот в этой истории. — Вадим указал на рукописные листы своей повести. — Ты, конечно, себя отрицательным персонажем не считаешь, но это — не страшно. Отрицательный герой в фильме тоже не считает себя отрицательным. Все просто.

Игорь упал на стул. Вадим подошел ближе.

— Я специально не написал в повести, что Дима не остался на берегу, что его взяли с собой на катер. И странно — даже когда Вова с Димой остались одни, Вове в голову не пришло, что Дима мог кого-то убить. Тихий и робкий Дима — он чихнуть боялся. А тут — очень спокойно, с удовольствием, замочил четверых. И не побоялся. Почему?.. — Вадим пожал плечами. — Потому, наверное, что трус обычно боится открытой драки, но он часто не боится сунуть кому-то нож в спину — тогда, когда этого никто не ждет. Дима убивал насекомых и делал это с удовольствием. Но когда он убил человека, то понял, что это гораздо приятнее. Главное, чтобы тебя не поймали. Так или нет?.. И что бы случилось с Вовой, если бы не пограничники?.. Дима бы его прикончил. Только они и спасли Вову. И мы не разговаривали с тобой сегодня… Люди всегда видят только оболочку человека. А что у него внутри? В глубине души? Если это робкий тихоня, то мы уверены — можно его не бояться, ничего плохого он нам сделает. А у него в душе — горит ад, там у него геена огненная. Но только никто этого ада не видит. И никому нет дела до этой геены, пока она не выпрыгнет наружу и не начнет пожирать других. Ведь так? Правда? Так ведь?

Вадим подошел еще ближе.

— Давай, разойдемся, — предложил Игорь. — Может, тебе денег дать?

Он соображал, как ему сейчас аккуратнее вышибить нацеленный на него пистолет. Вадим зло улыбнулся и покачал головой.

— Ты можешь купить ментов и судей. Кого угодно. Но не меня. Я — это справедливость. Высший суд. Месть. Око за око, зуб за зуб. Кто поднял руку на жизнь другого, тот сам должен умереть.

Игорь хотел рывком перевернуть стол, но Вадим нажал курок раньше. Пуля ударила точно в лоб. Безжизненное тело спустилось на пол. Вокруг головы появилась все расширяющаяся лужа густой черной крови.

Вадим достал из кармана носовой платок и тщательно обтер рукоятку. Потом аккуратно вложил ее в мертвые пальцы Игоря.

Выходя, отметил, что секретарши по прежнему нет. Никого нет. Вадим оказался в пустом коридоре. И тут он вспомнил, что забыл в кабинете рукопись.

Вадим быстро вернулся. Уже стемнело за окном. По улице, светя огнями, уныло двигался пустой троллейбус. Вадим собрал листы и пихнул их за пазуху.

Уже через три минуты он вышел из здания, так никого и не встретив ни в приемной, ни в коридоре, ни в вестибюле.

Все, повесть закончена. Главный негодяй умер, и осталось только дописать это — порадовать читателя.

Дожидаясь автобуса на остановке, Вадим прикидывал — какой псевдоним он себе возьмет. Имя можно использовать свое — Вадим, а вместо фамилии… Вадим… — как?..

Странная мысль пришла ему в голову. Очень странная. Отличный псевдоним — та кличка, что ему дали когда-то ублюдки в пионерском лагере… Да, точно! Лучше псевдонима он не придумает!

Вадим решился. Повесть свою он подпишет ВАДИМ ХОРЕК.

Торонто — Маркхам

автобус «Мархкам- Торонто», 1997, 1999 гг…