Мертвые львы - [54]
Откуда-то послышался шум, хлопнула входная дверь, и в комнату заглянул кто-то еще. Мин обернулся, но неизвестный уже скрылся в коридоре.
– Минуточку, – сказал Петр и вышел из кухни.
Кирилл налил еще водки.
– Это кто? – спросил Мин.
– Никто. Знакомый.
– А почему он к нам не присоединился?
– Он не из таких знакомых.
– А, непьющий, – протянул Мин.
Перед ним возникла рюмка. Что он там решил про выпивку? Но отказываться от налитого невежливо, поэтому он согласно кивнул, когда Кирилл провозгласил очередной тост, и залпом выпил водку.
Петр вернулся и произнес какой-то невнятный набор согласных, обращаясь к Кириллу.
– Что случилось? – спросил Мин.
– Ничего. Совершенно ничего, – сказал Кирилл.
Паранойя вернулась, будто и не уходила. Ширли Дандер, вся в черном, вписывалась в улицы Хокстона, как пробка в слив ванны, но чувствовала себя неуместно, будто каждый ее шаг оставлял неоновый след.
А ведь еще не вечер. Всего-то пол-одиннадцатого.
Неподалеку был ее любимый паб. Любимый потому, что там у нее был свой человек. Она не любила слова «дилер»: «дилер» означало привычку; привычка означала проблему. А у Ширли не было проблемы, у нее был стиль жизни. И она не собиралась допустить, чтобы этот стиль жизни исчез так же, как исчезла ее карьера. Она и прежде не сомневалась, что Слау-башня – кладбище, но только сейчас поняла, насколько глубока ее могила. Ширли выполнила задание Лэма, и выполнила его отлично, без проколов, а он снова отправил ее заниматься административной работой. Да и вообще, если верить слухам, то, что ее послали на задание, было чудом. Слабаки, эти хромые кони, появлялись и исчезали, а все рабочее время проводили в стойлах. В том, что ее послали на задание, был жестокий расчет: ненадолго выпустили на волю, а потом снова захлопнули дверь конюшни.
Да пошел этот Лэм ко всем чертям! Если он хочет усложнить ей жизнь, пусть не забывает, что она тоже кое на что способна.
В пабе была толчея. А, не важно. Ширли не собиралась тут задерживаться. Кто-то знакомый приветственно махнул ей рукой, но Ширли притворилась, что не заметила, и пробралась к туалетам, в глубине паба; в загаженном коридоре на стене висело изгвазданное зеркало, афиши и объявления – поэтический вечер, местные рок-группы, марш протеста «Остановите Сити», трансгендерное кабаре. Ждать пришлось недолго. Ее знакомец выскользнул из-за барной стойки, и ровно семнадцатью словами позже Ширли ушла, расставшись с тремя купюрами, зато теперь у нее в кармане покоился обнадеживающий пакетик.
Черная куртка. Черные джинсы. Казалось бы, этот прикид делал Ширли невидимой, но она чувствовала на себе метку. Лобовые стекла машин отражали воспоминания о предыдущей ночи. Мальчишка-охранник в «ДатаЛок», которого Ширли напугала до смерти. Запугивать вообще очень легко: надо либо верить, что делаешь правое дело, либо ни в грош не ставить тех, кого запугиваешь… Она обернулась, ожидая увидеть кого-то за спиной: то ли знакомых из паба, то ли того, кто вечно стоит под стеночкой и жадно шарит глазами, но боится приблизиться. Да ну их всех на фиг. У Ширли есть с кем переспать. А кроме того, она не гуляет там, где отоваривается. Размышляя об этом, она оглянулась, но улица была пустынна – или казалась пустынной. Паранойя, только и всего. Обнадеживающий пакетик в кармане с ней разделается.
Вся в черном, Ширли Дандер направилась домой.
– Александр Попов, – сказала Кэтрин Стэндиш.
Лэм задумчиво посмотрел на нее и спросил:
– Интересно, откуда тебе известно это имя?
Она промолчала.
– Иногда мне кажется, что ты собираешься переметнуться в стан врага.
Она покосилась на него:
– В Риджентс-Парк?
– Нет, в Центр правительственной связи. Ты поставила меня на прослушку, Стэндиш?
– Ты отправляешь Ривера под прикрытием…
– Черт, как это я сразу не сообразил, – вздохнул Лэм.
– …хотя знаешь, что это ловушка?
– Я ему совсем недавно об этом сказал. Он что, уже успел написать об этом в «Фейсбуке»?
– Я серьезно.
– И я тоже. Неужели дед научил его только байки травить, а об остальном забыл? – Он снова поднес стакан ко рту, не сводя глаз с виски, налитого для Кэтрин, – то ли как вызов, то ли как намеренное оскорбление. – Вдобавок Риверу без разницы, ловушка это или нет. Это же операция. Он, наверное, решил, что внезапно наступили рождественские каникулы.
– Наверное. Но ты же знаешь, чем обычно заканчиваются рождественские каникулы. Слезами.
– Я отправляю его в Котсуолдс, а не в чертов Гильменд[21].
– Помнишь, что говорил Чарльз Партнер об оперативной работе? Чем дружественнее территория, тем страшнее аборигены.
– Это до того, как он прострелил себе голову, или после?
Кэтрин промолчала.
– Все почему-то забывают, – сказал Лэм, – что, хотя Александра Попова и не существовало, был тот, кто его выдумал. И если этот выдумщик теперь решил установить мышеловку у нас во дворе, надо разузнать почему. – Он рыгнул. – Поэтому я и назначил Картрайта главным сыроедом. В конце концов, он хорошо обученный профессионал. А раздолбайство – это у него хобби такое.
– Попов – твой белый кит.
– Это как?
– Да это тоже Чарльз любил говорить. Что опасно персонализировать врага. Потому что тогда начинаешь гоняться за белым китом. – Помолчав, Кэтрин добавила: – Это отсылка к роману «Моби Дик». В ней больше смысла, когда ее не надо объяснять. Ривер не знает, что это ловушка?
Мика Геррона называли «Джоном Ле Карре нашего времени» и новой надеждой британской литературы, сравнивали с Рэймондом Чандлером и Кингсли Эмисом, Ивлином Во и Грэмом Грином, Элмором Леонардом и Джозефом Хеллером. Герроновские романы – это «смешная, на грани фарса, изумительно циничная карикатура на политиков, функционеров, междоусобную грызню и Большую игру» (Booklist), а «хромые кони», они же слабаки из Слау-башни, – это проштрафившиеся контрразведчики, наказанные «за пристрастие к наркотикам, алкоголю или распутству; за интриги и предательство; за недовольство и сомнения; а также за непростительную оплошность».
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Юкио Мисима — самый знаменитый и читаемый в мире японский писатель. Прославился он в равной степени как своими произведениями во всех мыслимых жанрах (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и экстравагантным стилем жизни и смерти (харакири после неудачной попытки монархического переворота). В романе «Жизнь на продажу» молодой служащий рекламной фирмы Ханио Ямада после неудачной попытки самоубийства помещает в газете объявление: «Продам жизнь. Можете использовать меня по своему усмотрению. Конфиденциальность гарантирована».
Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд», и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.
Впервые на русском языке роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Я исповедуюсь». Книга переведена на двенадцать языков, а ее суммарный тираж приближается к полумиллиону экземпляров. Герой романа Адриа Ардевол, музыкант, знаток искусства, полиглот, пересматривает свою жизнь, прежде чем незримая метла одно за другим сметет из его памяти все события. Он вспоминает детство и любовную заботу няни Лолы, холодную и прагматичную мать, эрудита-отца с его загадочной судьбой. Наиболее ценным сокровищем принадлежавшего отцу антикварного магазина была старинная скрипка Сториони, на которой лежала тень давнего преступления.
Случайно разбитый стакан с вашим любимым напитком в баре, последний поезд, ушедший у вас из-под носа, найденный на улице лотерейный билет с невероятным выигрышем… Что если все случайности, происходящие в вашей жизни, кем-то подстроены? Что если «совпадений» просто не существует, а судьбы всех людей на земле находятся под жестким контролем неведомой организации? И что может случиться, если кто-то осмелится бросить этой организации вызов во имя любви и свободы?.. Увлекательный, непредсказуемый роман молодого израильского писателя Йоава Блума, ставший бестселлером во многих странах, теперь приходит и к российским читателям. Впервые на русском!