Мертвые львы - [52]
А если и нет, то он справится.
Ширли Дандер открыла глаза. По углу потолка змеилась трещина, создавая очертания материка, неведомого зверя или полузабытого дня рождения. На долгие секунды Ширли зависла в этих очертаниях, а потом очнулась, и трещина стала самой обычной трещиной.
В голове бились чьи-то чужие ритмы. Неведомый барабанщик украл дневной свет.
Ширли осторожно шевельнулась, повернула голову к окну. За стеклом не было тьмы, но лишь потому, что повсюду разливалось электрическое зарево города. Механическое желтое сияние, струившееся сквозь тонкую выцветшую штору, исходило от уличного фонаря неподалеку.
Перед глазами моргали часы. 9:42. Девять сорок две? Черт!
В Слау-башне Ширли доложилась Джексону Лэму, а потом ее накрыл кокаиновый отходняк. Хорошо знакомое ощущение, но обычно к отходняку она готовилась заранее, и, как правило, он сопровождался толстым пуховым одеялом, упаковкой шоколадных кексов-брауни и просмотром сериала «Друзья». Офисная обстановка и присутствие любознательного коллеги плохо сочетались с внеплановым тяжелым отходняком.
– Утро выдалось добрым или как?
Маркус Лонгридж не поверил бы, каких сил Ширли стоило невнятное бурчание.
Он не унимался:
– Как съездила?
Ей удалось пожать плечами.
– Как в деревню. Мне и здесь хорошо.
– Ты у нас городская девчонка?
– Поосторожнее с девчонкой.
Перед ней снова возник виртуальный угольный разрез. На краткий миг она ощутила реальность, а теперь снова пыталась сопоставить лица, будто играла в ведьму колодой без парных карт. Ширли сказала Лэму, что всю ночь не спала, разыскивая мистера Эл, но в ответ получила лишь зубастую ухмылку.
– Что, на отгул надеешься?
Маркус все еще смотрел на нее.
– Я проголодался. Тебе чего-нибудь надо?
Темную комнату, мягкую постель и временное отсутствие жизни.
– Ширли?
– Печенюшек каких-нибудь. «Твикс».
– Я мигом.
Едва он ушел, Ширли подкралась к окну. Вскоре Маркус появился на улице. Ширли инстинктивно отпрянула, но он не обернулся и не посмотрел вверх; пересек дорогу, направляясь к магазинчикам, и на ходу поднес к уху мобильный.
Паранойя – профессиональное заболевание сотрудников спецслужб. Любой отходняк – после пива, текилы, кокса или бурного секса – ввергал Ширли в затравленное уныние. Но, даже сознавая это, она была уверена, что Маркус обсуждал по телефону именно ее.
Негромко застонав, она вернулась в настоящее. Впрочем, это не изменило ни света за окном, ни стука в голове, ни черной пропасти, которая возникала всякий раз, как Ширли закрывала глаза.
Часы снова моргнули – 9:49. Если проваляться еще часиков десять, то, может быть, она очухается.
Может быть…
Минут через пять она встала, оделась и вышла в ночь.
Кирилл снова исчез. Свернув за угол, Мин обнаружил его исчезновение и негромко выругался, снова ощутив пивную отрыжку. Что ж, это не катастрофа. И не конец света. Наверное, объект достиг места назначения.
Как только Мин узнал, что таксист доставил русских на Эджвер-роуд, то первым делом подумал про ночлежки. И не ошибся. Высокие здания выглядели внушительно, но их лучшие дни давно миновали, а ремонтом никто не занимался; ряды дверных звонков у входа подтверждали, что дом многоквартирный, а окна, затянутые одеялами и заклеенные газетами, выдавали нищенский статус жильцов.
Как у всех, подумал Мин. Внезапно тяжелая, будто каменная рука, опустилась ему на плечо, а в шею уперлось холодное железо.
– Ты за мной следишь, да?
– Я… – сказал Мин. – Что? Ты о чем?
– Мистер Харпер, по-моему, ты за мной следишь. Так?
Железная штуковина ткнула жестче.
– Я просто…
– Просто что?
Просто соображаю, чего бы такого соврать, подумал Мин.
Железная штуковина ткнула жестче.
– Просто сейчас ты узнаешь, что бывает с сотрудниками Министерства энергетики, которые проявляют излишнее любопытство. Ясно тебе?
Лэм открыл ящик стола, достал второй стакан, сколотый и пыльный, аккуратно отмерил порцию «Талискера» и придвинул виски поближе к Кэтрин. Потом наполнил свой стакан, на этот раз куда щедрее.
– Твое здоровье, – сказал он.
Кэтрин не ответила. И на стакан не взглянула.
– В Суиндоне своротили распределительный щиток. Да, саботаж. Или ты думала, что я просто так решил прогуляться по соседним графствам? Движение поездов остановилось примерно в то же время, когда наш приятель мистер Эл прокладывал дорожку для Дикки Боу.
– Зачем?
– Потому что по тротуарам дорожки не прокладывают. Надо, чтобы охотник потрудился.
– Он хотел, чтобы Боу увязался за ним.
Лэм поставил стакан на стол и медленно похлопал в ладоши.
– И хотел, чтобы ты сделал то же самое, – сказала она. – Ты что-то обнаружил на трупе, так?
– В автобусе. Его мобильник. С неотправленным сообщением.
Она вопросительно изогнула бровь:
– Он набрал его перед смертью?
– Нет, скорее всего, его набрал мистер Эл. Когда выяснилось, что Боу умер, все засуетились. Мистер Эл тоже принял в этом участие. Он набрал сообщение и сунул телефон между подушек сиденья.
– А что говорилось в сообщении?
– Одно слово. «Цикады».
– Которое, очевидно, что-то означает.
– Для меня – да. Но не для Боу. Еще одна причина, по которой я понял, что это фальшивка.
– А яд, не оставляющий следов?
Мика Геррона называли «Джоном Ле Карре нашего времени» и новой надеждой британской литературы, сравнивали с Рэймондом Чандлером и Кингсли Эмисом, Ивлином Во и Грэмом Грином, Элмором Леонардом и Джозефом Хеллером. Герроновские романы – это «смешная, на грани фарса, изумительно циничная карикатура на политиков, функционеров, междоусобную грызню и Большую игру» (Booklist), а «хромые кони», они же слабаки из Слау-башни, – это проштрафившиеся контрразведчики, наказанные «за пристрастие к наркотикам, алкоголю или распутству; за интриги и предательство; за недовольство и сомнения; а также за непростительную оплошность».
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.
Юкио Мисима — самый знаменитый и читаемый в мире японский писатель. Прославился он в равной степени как своими произведениями во всех мыслимых жанрах (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и экстравагантным стилем жизни и смерти (харакири после неудачной попытки монархического переворота). В романе «Жизнь на продажу» молодой служащий рекламной фирмы Ханио Ямада после неудачной попытки самоубийства помещает в газете объявление: «Продам жизнь. Можете использовать меня по своему усмотрению. Конфиденциальность гарантирована».
Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд», и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.
Впервые на русском языке роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Я исповедуюсь». Книга переведена на двенадцать языков, а ее суммарный тираж приближается к полумиллиону экземпляров. Герой романа Адриа Ардевол, музыкант, знаток искусства, полиглот, пересматривает свою жизнь, прежде чем незримая метла одно за другим сметет из его памяти все события. Он вспоминает детство и любовную заботу няни Лолы, холодную и прагматичную мать, эрудита-отца с его загадочной судьбой. Наиболее ценным сокровищем принадлежавшего отцу антикварного магазина была старинная скрипка Сториони, на которой лежала тень давнего преступления.
Случайно разбитый стакан с вашим любимым напитком в баре, последний поезд, ушедший у вас из-под носа, найденный на улице лотерейный билет с невероятным выигрышем… Что если все случайности, происходящие в вашей жизни, кем-то подстроены? Что если «совпадений» просто не существует, а судьбы всех людей на земле находятся под жестким контролем неведомой организации? И что может случиться, если кто-то осмелится бросить этой организации вызов во имя любви и свободы?.. Увлекательный, непредсказуемый роман молодого израильского писателя Йоава Блума, ставший бестселлером во многих странах, теперь приходит и к российским читателям. Впервые на русском!