Мертвые львы - [49]

– И как ты собираешься утаить это от Лоточника?

Имелся в виду Роджер Лотчинг, с некоторых пор придирчиво, под лупой, изучавший все решения, принимаемые Риджентс-Парком, даже те, которые включали в себя вопрос «с гарниром или без?».

Паук Уэбб дважды моргнул:

– Используя людей из Слау-башни.

Диана Тавернер кивнула и подумала: «Ох, да что же со мной такое!» Уэбб прикомандировал к себе слабаков именно потому, что они не подпадали под власть Роджера Лотчинга. Затрат на содержание Слау-башни практически не существовало, если не считать служебных расходов Джексона Лэма.

– Ладно, – сказала она, и Уэбб расслабился. – Погоди, я с тобой еще не закончила. – Она мельком глянула на ящик стола, в котором лежали сигареты; однажды кому-то вздумалось покурить в здании, и в Риджентс-Парке объявили химическую тревогу. – А теперь выкладывай. Все, до последней запятой. Немедленно.

Когда Кирилл услышал английское слово «hookah», то есть кальян, то подумал, что слышит «hooker», то есть шлюха, и в последующие полминуты не разубедился в своей ошибке: какой-то поляк в пабе объяснял ему, что недавно законодательство изменилось и все «шлюхи» на Эджвер-роуд теперь на тротуаре, а не в турецких ресторанах. «Буль-буль», – заключил поляк, и Кирилл согласно кивнул. По легенде, он не говорил по-английски, хотя на самом деле сносно знал язык и прекрасно понимал «буль-буль».

Самое смешное, что на Эджвер-роуд и в окрестных переулках действительно было полным-полно шлюх, но поляк имел в виду не их, а шиша, курительные устройства из «Тысячи и одной ночи», пропускающие табачный дым по длинным трубкам. Кириллу, который раньше не пробовал кальян, понравилось это занятие, поэтому следующим вечером он снова пришел к ресторанчику и сел за столик на тротуаре, под полиэтиленовым навесом; по темным улицам с шорохом проносились машины. Он обзавелся новыми знакомыми – это не возбранялось, да и боссу об этом знать не обязательно – и о чем-то с ними беседовал, как вдруг заметил, что мимо на велосипеде проехал тот самый тип, с которым они встречались утром, Харпер, или как его там.

Кирилл, не подавая виду, продолжал курить кальян и смеяться над шутками собеседников, а сам краем глаза следил за Харпером, который вывел велосипед на тротуар и скрылся за углом. Ничего страшного. Не имеет значения, что он скрылся, главное – знать, где он будет ошиваться, а в данном случае было ясно, что он постарается подобраться как можно ближе к Кириллу. Кирилл посидел еще минут десять, потом встал, попрощался и пошел в магазинчик по соседству за сигаретами и выпивкой.

Когда Уэбб закончил свой рассказ, Тавернер невольно закусила губу и только потом сообразила, что делает.

– А почему в «Игле»? – спросила она. – Ты, случайно, не забыл, что работаешь в секретной организации? Парад на Молле и то привлек бы меньше внимания.

– Ну я же хочу переманить на нашу сторону не какое-то отребье. Если Пашкина заметят в каком-нибудь стриптиз-клубе, то возникнут вопросы, а если увидят, как он входит в самое престижное здание лондонского Сити, то никто и бровью не поведет. Там ему самое место.

С такой логикой не поспоришь.

– И больше об этом не знает никто.

– Только мы с вами.

– И ты мне об этом рассказал потому, что я тебя заставила.

Он кивнул вслед за ней:

– Для правдоподобности…

– Да-да, для правдоподобности отрицания, это ты уже говорил. – Тавернер снова устремила проницательный взгляд на подчиненного. – Иногда мне кажется, что ты собираешься переметнуться в стан врага, – сказала она.

– В МИ-шесть? – потрясенно спросил он.

– Нет, к Тирни.

– Диана, этого никогда не будет, – солгал он.

– И ты мне все рассказал.

– Да, – солгал он.

– Я жду от тебя регулярных отчетов. С мельчайшими подробностями. Все-все-все, и хорошее и плохое.

– Конечно, – солгал он.

Когда он ушел, Тавернер написала мейл в департамент Информации, с запросом прислать ей досье Аркадия Пашкина, но удалила письмо, так и не отправив. Она не хотела привлекать к себе внимания, потому что пока Роджер Лотчинг проводит свой проклятый аудит, придется объяснять в трех экземплярах, почему ее интересует Пашкин. Поэтому она прибегла к простейшему методу, которым пользуются те, кто идет на первое свидание: погуглила. Всего около тысячи упоминаний – этот игрок явно старался держаться в тени. Первая же ссылка была на статью в газете «Телеграф», где перечислялись его достижения; там же имелась и фотография. Внешне Пашкин напоминал Тома Конти[20], правда менее добродушного, и это сходство затронуло в Тавернер сразу несколько чувствительных точек. Жалюзи оставались опущены, поэтому она позволила себе расслабиться на минуту-другую. Переспать? Выйти замуж? Или столкнуть в пропасть?

Ха, он же миллиардер! Все перечисленное, и именно в такой последовательности.

Что ж, время позднее. Диана Тавернер выключила компьютер и погрузилась в размышления. Вполне возможно, что усилия Уэбба принесут плоды, но, хотя вероятность того, что Пашкин пойдет на сотрудничество с Пятеркой и займет главную должность в Кремле, была ничтожно малой, в этом и состояла игра. Приходилось ставить на аутсайдеров, потому что на фаворитов давно уже поставили другие. Правда, неясно, кто именно.