Мертвецы - [2]

На четвёртом часу сидения на одном и том же месте его начало клонить в сон, да и «сидалище» начало отмерзать. Убрав три из четырёх рожков обратно во внутренние карманы плаща, встав, перекинув через плечо сумку, через другое — калаш, взяв оставшуюся обойму в руки, он решил отправиться к деревушке. Надеясь, что там, на каком–нибудь чердаке, сможет поспать.

Первый брошенный патрон, пролетев метров десять, спокойно упал в высокую траву. Человек осторожно двинулся за ним. Первый шаг, тело покрылось мелкими мурашками, второй шаг, руки и ноги налились свинцом, третий шаг, и начало мутнеть сознание, четвёртый шаг… Оказался в никуда — земли под ногой не оказалось…

Хмурый

Холод, его бьёт крупная дрожь… Где–то сверху завывает ветер… Или это не ветер… Человек открыл глаза, но смена темноты на свет не произошла, его заполнила паника. Вскочив на ноги, он начал судорожно ощупывать окружение. Сердце колотилось, на лбу выступил холодный пот, его снова начало трясти. Он находился в каком–то углублении, больше всего похожем на колодец, стены казались железными и покрытыми чем–то склизким. В отчаянье он сел на колени, и вытянув руки вверх, как бы моля высшие силы, прокричал:

— На помощь!!! — и тут же на него сверху упало что–то длинное и сухое. «Верёвка?!» — схватившись за предмет, он потянул его на себя, верёвка немного подалась вниз, но тут же замерла, видимо зацепившись вверху за что–то. Поставив ноги на склизкую стену, он начал медленно подниматься… Казалось, что он поднялся, таким образом, уже метров на десять когда его кто–то подхватил и потянул наверх. В лицо ударил яркий свет.

— Живой! — короткий хлопок, — ай.

— Харэ шуметь, обтёрли червя и выдвигаемся к деревне.

Он чувствовал, как его обтирают чем–то наподобие полотенца, но ничего до сих пор не видел — темнота сменилась неутихающим светом.

— Дай я, — тот второй, грубый, хрипящий голос. Человека взяли за подбородок, запрокинули голову и протёрли лицо, — Эй, червь, приём, сколько пальцев я показываю?

— Вы мне, — растерянно спросил спасённый и тут же получил смачный удар кулаком в плечо.

— Не себе ж, закапали ему микстуру, Шалаш, Слон, вы несёте этого хлюпика, Сопля, ведёшь их, Карпат, вперёд, — в гуще звуков человек расслышал удаляющиеся шаги.

Ему вновь закинули голову, раздвинули веки и что–то закапали в глаза, потом про него временно забыли, видимо собирались. Наконец его взяли с двух сторон подмышки и куда–то понесли… Зрение начало возвращаться, когда группа уже подходила к деревушке на опушке леса. Вначале нижняя часть большого белого пятна перед его глазами начала темнеть, обозначая землю. Вскоре он различил в общем хаосе пятен расплывчатую фигуру, идущую чуть впереди, дома в деревне… Кусты и траву… Зрение полностью вернулось, и он сделал осторожную попытку посмотреть, кто его несёт. Повёрнутое вправо лицо упёрлось в старинный противогаз типа «слоник».

— Стой, бросаем.

Люди остановились и бросили его на землю.

— Вставай, халявщик, и топай дальше на своих двоих.

— Кто вы? — с трудом поднявшись с земли, человек поспешил за, уже начавшими уходить сталкерами.

— Люди мы, ты чего творишь?! След в след! — спасённый ушёл обратно влево, оказавшись точно за ними и начал стараться ступать точно в следы.

— Вы спасатели?

— Чего? Ну ты, парень, выдал! Спасатели! Ага, счаз, нас самих кто бы спас.

— Слышь вы, заткнитесь — я Зону не слышу, — врезался в разговор ведущий

— А что те её слышать? По следам Хмурого иди и всё, — в разговоре участвует всего двое — ведущий и человек со странным респиратором, похожем на обычный армейский — с двумя фильтрами в разные стороны, только с отпиленной верхней частью. Человек в «слонике» шёл молча.

— Ага, чтобы как Тоха закончить, ну не-е, лучше молчите.

Тем временем «группа» уже дошла до деревушки. Небольшое такое заброшенное поселение в две с половиной улицы. Имеется общий колодец и хлев, почти полностью разрушенный, проросшим прямо сквозь него, деревом.

— Сопля! — раздалось из одного из домов. В окне виднелась чья–то фигура.

— Туда, — скомандовал ведущий Сопля и через минуту все четверо были уже в гостиной. В печке хрустели ветки, у окон копался с молоком и гвоздями сталкер, видимо Карпат на единственном в гостиной стуле сидел командир этого отряда. Среднего роста человек, неухоженные волосы, прищуренные от удовольствия глаза и покрасневшие щёки, прикрытые густой щетиной, легко наводили на мысль…

— Он пья… — не успел спасённый закончить фразу как начал отвечать сам объект его раздумий:

— Да я пьян! Нет, я в стельку пьян! Но если ты, червь дождевой, не начнёшь помогать моим парням я тя брошу в ту комнату — с этими словами он кинул опустевшую бутылку в небольшую комнатушку похожую на туалет или чулан. Как только стекло коснулось пола, комнатка сжалась, как губка, брошенная на Солнце, и с хрустом поглотила бутылку. Человек вопросительно взглянул на Шалаша, тот ничего не сказав, кивнул в сторону досок, наваленных в углу…

За каким–то чёртом заколотив все окна, сталкеры сложили оружие у стены и устроили поздний ужин — три рассийских сухпая, свежезаваренный чай и две сухие колбасы.