Мертвая голова - [24]

Сергеев с минуту пристально разглядывал Подручного, затем повернулся к Иванову, вздохнул и покачал головой, ничего не сказав.

Иванов озлился. Он решительно отодвинул Сергеева в сторону и направился к постели Подручного, твердо вознамерившись добиться от несчастного хоть чего-нибудь — назло врачихе, назло своему проницательному напарнику, назло все всегда знающему наперед полковнику Задеке.

— Привет, — сказал Иванов, остановившись прямо перед Подручным и преградив ему вид на облюбованную точку на стене.

— Привет, — ответил Подручный. Коллегу он как будто не узнал, просто механически повторил произнесенное им слово.

— Я — Иванов. — Иванов ткнул себя в грудь. — Ты помнишь меня?

— Нет, — сказал Подручный.

Сергеев вздохнул еще раз и собрался уходить. Иванов сделал ему знак остаться. Он подумал, что если Подручный способен ответить на вопрос, пусть и не так, как от него ждут, значит, он еще не окончательно повредился в уме. И Иванов решил попытаться.

— Вы с Деревянко искали одну вещь… — начал он было, но, заметив перемены в облике Подручного, остановился.

Лицо Подручного перестало быть застывшей маской, оно приобрело обиженно-детское, почти плаксивое выражение, затем гримаса обиды исчезла, но детскость осталась. Подручный заговорил фальцетом:

— И со свечкой искали они, и с умом,

С упованием и крепкой дубиной,

Понижением акций грозили притом

И пленяли улыбкой невинной.

Иванов был несколько разочарован, ему все же хотелось получить более осмысленный ответ. А Сергеев заметно оживился и передумал уходить.

— Продолжай, — шепнул он Иванову.

И Иванов продолжил расспросы, надеясь, что Сергеев сможет потом извлечь полезную информацию из туманных речений Подручного.

— А вы нашли… — Иванов слегка запнулся, — ну… эту вещь?

Подручный выдал ответ в прежнем стиле:

— Плыли много недель, много дней и ночей,

Нам встречались и рифы и мели;

Но искомого нами, отрады очей,

Созерцать не пришлось нам доселе.

— Так, с этим, по-моему, разобрались, — пробормотал Иванов, догадавшись об отрицательном смысле ответа без подсказки со стороны Сергеева. — Следующий вопрос. Что случилось с Деревянко?

И на этот раз Подручный остался верен избранному стилю.

— Недопев до конца лебединый финал,

Недовыпекши миру подарка,

Он без слуху и духу внезапно пропал…

Иванов и Сергеев ожидали завершающей рифмованной строчки, главной строчки, ключевой, но Подручный вдруг закатил глаза, повалился с кровати на пол, деревянно брякнувшись лбом о линолеум, и задергался в эпилептическом припадке.

— Вот черт! — вскрикнул Иванов, от неожиданности прыгнувший на два метра в сторону от припадочного коллеги.

Сергеев распахнул дверь в коридор и заорал в полный голос:

— Врача сюда! Быстро! У больного приступ!

Иванов, опомнившись, попытался поднять несчастного Подручного и уложить на кровать. Но Подручный был слишком тяжел и чересчур сильно дергался, так что у Иванова ничего не вышло. Еще он вспомнил, что кто-то говорил, будто эпилептики во время припадка могут проглотить собственный язык и задохнуться. Однако Иванов нипочем бы не согласился засовывать свои пальцы в рот припадочному — черт с ним! — если задохнется, то перестанет трястись, а там уж доктора откачают.

Всполошенные Сергеевым, прибежали санитары во главе с той самой врачихой, отогнали Иванова от Подручного и, вообще, попросили федералов убраться вон. Иванов и Сергеев убрались, им тут больше нечего было делать.

DRUG STING

В коридоре Сергеев повернул направо.

— Идем.

— По-моему, мы пришли оттуда, — сказал Иванов, показывая рукой в другую сторону.

— Ну и что, — сказал Сергеев, приостановившись. — В этой стороне тоже есть лестница вниз, и до нее ближе.

— Все равно придется возвращаться ко входу, — сказал Иванов.

— Зачем? — удивился Сергеев. — Нам не вход нужен, а выход. Идем.

Иванов пожал плечами: мол, раз так… — и двинулся следом.

— Куда ты завел нас, — пробормотал он вполголоса, — не видно ни зги…

— Идите за мной, — с усмешкой отозвался Сергеев, — дорогу я знаю.

— Не в рифму, — заметил Иванов.

— Зато чистая правда, — сказал Сергеев.

На этой лестнице никто не попался федералам навстречу, они беспрепятственно спустились на первый этаж. Выход с лестницы преграждала решетка, сваренная из толстых стальных прутьев. По счастью, она оказалась незаперта. Освещение здесь было немногим лучше, чем в кабинете полковника Задеки, лампочки были тусклые, катарактные и горели через одну. Возле выхода на улицу, в помещении с выломанной дверью, копошились какие-то подозрительные личности, совсем не похожие на персонал больницы, такие бандитские у них были рожи.

— Скажи мне, что ты видишь? — тихо спросил Сергеев.

— По-моему, четверо парней грабят склад медикаментов, — так же негромко ответил Иванов.

Грабители, наконец заметившие двоих незнакомых людей, прекратили потрошить аптечный склад и осторожно поставили на пол большие картонные коробки, доверху нагруженные наркосодержащими препаратами.

— Привет, ребятишечки, — весело сказал Иванов. — И чем это вы здесь занимаетесь, а?

— А ты что за хрен с горы? — грубо спросила одна из бандитских рож, наставив на Иванова пистолет.

«ТТ», — автоматически отметил Иванов. Пистолет у грабителя был старый, исцарапанный и какой-то весь облезлый. Тем не менее, это был пистолет. Иванов доверился своему ангелу-хранителю, а также своему тренированному умению уходить с линии огня за мгновение до того, как противник сделает выстрел.