Мэри Вентура и «Девятое королевство» - [110]
Отрывки из записных книжек
Кембридж (февраль 1956 г.)
Всем, кого это может касаться: наступает время, когда нейтральные и безличные силы мира поворачиваются и сходятся воедино, разражаясь громовым приговором. Для внезапного ужаса, чувства обреченности нет никаких причин – все это лишь отражение внутренних сомнений, внутреннего страха. Вчера, оставив велосипед в ремонте (и ощущая себя в качестве пешехода одинокой и беспомощной), я мирно переходила мост Милл-Лейн с приветливой улыбкой – защитой от опасных посторонних взглядов, как меня неожиданно атаковали мальчишки, игравшие у плотины. Они начали, не таясь, бросать в меня снежки, стараясь попасть, но постоянно промахивались, в то время как я осторожно оценивала ситуацию и внимательно следила за грязными комьями, летящими в меня спереди и сзади. Я нервничала, однако шла не торопясь, готовая в любую минуту отбить удар еще до того, как он достигнет цели. Но никто в меня так и не попал, и я со снисходительной, отважной улыбкой, не соответствовавшей истинному моему состоянию, проследовала дальше.
Сегодня моя сокровищница, мой толковый словарь, который я взяла бы на необитаемый остров вместо Библии, как я часто хвасталась, лежит раскрытый, после того как я набросала в нем плохонький стишок: 545 – обман; 546 – неправда; 547 – жертва обмана; 548 – обманщик. Умный рецензент и писатель, союзник моих бескорыстных творческих противников, кричит с убийственной точностью: «Подделка! Подделка!» И такие громкие крики продолжаются уже шесть месяцев этого мрачного, адского года.
Вчера вечером: была на вечеринке у Эммануэля (о да!), там некоего Морриса подвергали гипнозу в темной, переполненной комнате, специально освещенной в богемном духе – свечками, торчащими из пустых винных бутылок. Толстый, но крепкий некрасивый юноша уверенно произносил команду: «Когда ты попытаешься выйти через дверь, тебя остановит стекло. Ты не сможешь пройти, там будет стекло. Когда я произнесу слово “граммофон”, ты заснешь снова». Затем он вывел Морриса из транса, и тот захотел пройти через дверь, но остановился. Он не смог идти дальше, на его пути было стекло. Толстый молодой человек произнес «граммофон», и два нервно хихикавших юнца подхватили падающего Морриса. Затем ему приказали стать твердым, как стальной брус. По-видимому, Моррис знал, насколько твердым должен быть такой брус, поскольку рухнул жестко, словно окоченев.
А я все это время говорила с Уином: розовощекий, голубоглазый, уверенный в себе блондин рассказывал о завязавшемся романе с девушкой, которую встретил, катаясь на лыжах. Она помолвлена и едет домой, чтобы разорвать помолвку и вернуться, и тогда они, возможно, будут жить вместе и путешествовать. Еще я выяснила, что не ошибалась относительно Л. и что нам обоим нравится Н., и еще я рассказала про Р. Такие вот игры. О Р. я говорила так, будто он умер. С подчеркнутым благородством. Высокий, привлекательный Джон сочувственно положил мне руку на плечо, а я сосредоточенно расспрашивала его о гипнотизме, в то время как неподалеку крутился живой, раскрасневшийся, кудрявый, с детским лицом Крис, и я из-за неуместного сострадания отказалась идти с Джоном в соседнюю комнату, откуда долетала джазовая танцевальная музыка, и продолжала целомудренно болтать с Уином, а также пить и говорить Рейфу, хозяину, внимательно следившему, чтобы поднос с фруктами и разноцветными напитками не пустел: «Ты потрясающий хозяин, Рейф!» – каждый раз, когда он появлялся.
Затем Крис отошел и, опустившись на колени, стал обнимать миниатюрную копию Салли Боулз[48] в черных коротких брюках и свитере, со светлыми волосами, подстриженными коротко, как у Жанны д’Арк, и с длинным уродливым мундштуком (она как нельзя лучше подходила своему невысокому спутнику Роджеру, который, тоже во всем черном, напоминал бледного балетного танцовщика и держал в руках оттиск написанной им статьи о Йейтсе, только что вышедшей в журнале «Хайям», названном так в честь Омара Хайяма). Крис тем временем посадил себе на колено девушку в красном, а потом повел ее танцевать. Мы же с Уином продолжали говорить на умные темы, и меня вдруг захватила пугающая легкость происходящего: я тоже могла послать все к черту и закрутить роман с Джоном, который заигрывал со всеми подряд. Все здесь испуганно улыбались, и взгляд каждого говорил: «Я важная персона. Если вы узнаете меня поближе, сами это поймете. Посмотрите мне в глаза. Поцелуйте меня, и вы увидите, насколько я значителен».
Мне тоже захотелось быть значительной. Но исходя от противного. Здесь все девушки одинаковые. Отдалившись от всех, я иду за своим пальто с Уином, он приносит на лестницу мой шарф. Тут же и Крис – румяный, драматичный, запыхавшийся, раскаивающийся. Он хочет, чтобы его отругали, наказали. Это слишком просто. Мы все этого хотим.
Идти мне довольно далеко и в горку, и очень удобно, когда тебе помогают идти по заснеженным дорогам. На улице холодно, и всю обратную дорогу я думаю: Ричард, в этот момент ты живешь. Ты живешь сейчас. Ты живешь внутри меня, и я двигаюсь потому, что ты живешь. А ты тем временем, может быть, спишь, измученный и счастливый, в объятиях какой-нибудь опытной шлюхи или даже с той швейцаркой, которая хотела женить тебя на себе. Я взываю к тебе. Я хочу написать тебе о своей любви и о той нелепой вере, которая заставляет меня быть целомудренной, до такой степени целомудренной, что всё, до чего я дотрагиваюсь или говорю другим, становится только репетицией для тебя и хранится только для этого. Эти другие помогают мне скоротать время и если хоть немного переходят границу в поцелуях, объятиях, то я благодарю и отступаю, оставаясь холодной. На мне черная одежда, я все чаще одеваюсь в черное. На коктейле я потеряла одну красную перчатку, и теперь остались черные, они холодные и неудобные.
Силвия Плат (1932–1963) — считается в наши дни крупнейшей после Эмили Дикинсон поэтессой США. Однако слава пришла к ней уже посмертно: в 1963 г. эта талантливейшая представительница литературы 60-х, жена известного английского поэта Тома Хьюза, мать двоих детей, по собственной воле ушла из жизни. Ее роман «Под стеклянным колпаком» считается классикой американской литературы. С откровенностью посвященного С. Плат рассказывает историю тяжелой депрессии и душевного слома героини, которая мучительно изобретает пути ухода из жизни, а затем медленно возвращается к реальности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
На краю Леса жили люди Девяти деревень. Жили так, как жили до них веками их предки, представители удивительного народа ибо, и почитали своих причудливых, по-человечески капризных богов и строгих, но добрых духов. Исполняли обряды, на взгляд чужеземцев – странные и жестокие. Воевали, мирились, растили детей. Трудились на полях и собирали урожай. Пили домашнее пальмовое вино и веселились на праздниках. А потом пришли европейцы – с намерением научить «черных дикарей» жить, как белые, верить, как белые, и растить детей, как белые.
Роман «Услышанные молитвы» Капоте начал писать еще в 1958 году, но, к сожалению, не завершил задуманного. Опубликованные фрагменты скандальной книги стоили писателю немало – он потерял многих друзей, когда те узнали себя и других знаменитостей в героях этого романа с ключом.Под блистательным, циничным и остроумным пером Капоте буквально оживает мир американской богемы – мир огромных денег, пресыщенности и сексуальной вседозволенности. Мир, в который равно стремятся и денежные мешки, и представители европейской аристократии, и амбициозные юноши и девушки без гроша за душой, готовые на все, чтобы пробить себе путь к софитам и красным дорожкам.В сборник также вошли автобиографические рассказы о детстве Капоте в Алабаме: «Вспоминая Рождество», «Однажды в Рождество» и «Незваный гость».
Роман молодой писательницы, в котором она откровенно рассказала о своем детстве и трагической первой любви, вызвал жаркие дискуссии и стал одним из главных культурных событий восьмидесятых. Детство и юность Дженет проходят в атмосфере бесконечных проповедей, религиозных праздников и душеспасительных бесед. Девочка с увлечением принимает участие в миссионерской деятельности общины, однако невольно отмечает, что ее «добродетельные» родители и соседи весьма своеобразно трактуют учение Христа. С каждым днем ей все труднее мириться с лицемерием и ханжеством, процветающими в ее окружении.
Рохинтон Мистри (р. 1952 г.) — известный канадский писатель индийского происхождения, лауреат нескольких престижных национальных и международных литературных премий, номинант на Букеровскую премию. Его произведения переведены на множество языков, а роман «Хрупкое равновесие», впервые опубликованный в 1995 году, в 2003 году был включен в список двухсот лучших книг всех времен и народов по версии Би-би-си. …Индия 1975 года — в период чрезвычайного положения, введенного Индирой Ганди. Индия — раздираемая межкастовыми, межрелигиозными и межнациональными распрями, пестрая, точно лоскутное покрывало, которое шьет из обрезков ткани молодая вдова Дина Далал, приютившая в своем доме студента и двух бедных портных из касты неприкасаемых.