Мераб Мамардашвили: топология мысли - [97]
Мы не имеем права строить надежду на какой-то расчет в вопросах веры, идти на какие-то сделки, условия. Мы не вправе выторговывать себе то, каким способом Бог нас отблагодарит: «мне не должно дерзостно указывать богу, какое средство я считаю действенным, единственно способным даровать мне спасение» [Кант 1980: 538][140].
К чему М. К. приводит этот пример с И. Кантом? К тому, что мир берётся целиком, без условий и сделок. Весь. И сразу. И если ставится благая цель, то целиком и сразу. Она не может быть достигнута по схеме половинчатой сделки. Нельзя быть немножко беременной. Можно быть ею или не быть. А добро достигается добром. А зло достигается злом. А закон достигается законными средствами, а не лишь бы какими. Мы не имеем права подбирать для достижения благой цели иные, несоответствующие ей средства, отличные от неё. Например, лгать ради истины. Предавать ради любви. Лгать ради правды. Не бывает половины добродетели. Либо она есть целиком, либо её нет. Нравственное действие выполняется не частями, а полностью. Или вообще не выполняется. В духовной жизни нет подобий и иерархий. Жизнь даётся вся, целиком. Как вера, как поступок – он либо совершается целиком, либо не совершается. А сделка предполагает половинчатость, непоследовательность, уловку, двойной план, поиск запасного выхода. В акте веры нет запасного выхода. Поэтому ты либо веришь, либо нет. Либо совершаешь действие, либо не совершаешь. Как только ты пойдешь на какую-то сделку, то тут же вся энергия поступка сдуется.
М. К. называет это феноменом неделимости, «неделимости пафосов». Целесообразность действия абсолютна, здесь расчёт не уместен. Даже если расчёт кажется благим (убить подонка ради спасения другого). Убивая другого, ты убиваешь себя. Если ты начинаешь полагать себя чистильщиком мира от разной падали, ты начинаешь и в себе убивать другую половину, греховную, но не проходя покаяния, а лишь в энергии мщения. Ты лишаешь его шанса на покаяние, а значит ты и себя лишаешь этого права.
Да, профессор. Это сильно. Хотя опять банально. Не банально другое. Если я что-то делаю по отношению к другим по логике рационального расчёта (принцип «если, то…»), то это неминуемо возвратится ко мне, этот принцип уничтожает меня. Я своим расчётом превращаю чистый акт веры и поступка, чистый помысел, в расчетливое действие. И тогда помысел превращается в умысел. Эта удивительная роль приставок! Итак, не банально другое – принцип неделимости мира. Мы все – части, точки этого мира. Он берётся весь целиком, а не частями.
Но принимая неделимость мира, мы должны принять и неделимость мысли о мире. Мысля о мире, мы не должны мысли свои ограничивать только этим, наблюдаемым миром, наблюдаемыми рамками и условиями жизни отдельного индивида. Если я разрешаю себе убить зло сейчас, то я лишаю его личного наказания и после смерти. Самое страшное, что может случиться с человеком, это быть не наказанным за содеянное, если он не успел быть наказанным за то, что совершил, ссылается М. К. на мудрость древних греков [ПТП 2014: 663]. Это мýка. И шире – если человек не получает ответа за свои действия. Я лишаю подонка возможности извлечь уроки из своих порочных действий. Шансы на прохождение какого-то своего личного пути у него будут утеряны.
Так, профессор, и я должен об этом думать? Представим отца, дочь которого изнасиловали подонки. И этот отец должен думать о праве подонка на покаяние? Я должен думать о том, чтобы дать подонку шанс на прохождение Пути? Возлюбить своего врага? Если честно, я не думал, что М. К. будет так сильно походить в своих мыслях на религиозного философа. Что, М. К. – религиозный мыслитель? Как-то не сходилась в моем сознании такая оценка.
Кстати, К. Голубович отмечает этот момент, специфику автобиографизма М. К. Она полагает, что по сути автобиографизм движется для М. К. в категориях евангельского опыта – опыта греха, искупления, любви, страдания, бессмертия, Страшного суда… Автобиография или запись своей жизни должна быть такой, чтобы удерживать пишущего живым. Автобиография должна случиться, автобиография создает писателя [ПТП 2014: 1218].
Вот, что значит разное толкование метафоры подставленной щеки. Я предпочитаю ответ на вызов чрезмерностью[141]. М. К. предлагает подставить другую щёку, потому что тем самым я даю себе самому шанс духовной работы. Иначе я себя лишаю этой возможности, уйдя в чрезмерное ответное действие.
Но меня интересует другое. Из этого посыла делается следующий вывод – «мы должны в своем мышлении иметь большее пространство, чем пространство, заданное пробегом индивидуальной человеческой жизни; смысл и содержание человеческой жизни, в том числе и индивидуальной, расположены на большем пространстве, чем видимое пространство, очерченное условиями и границами человеческой жизни – границами нашей жизни и смерти» [ПТП 2014: 663].
Ради этого правила М. К. вводил и Канта, и греков, и выстраивал всё предыдущее длинное предуведомление. Получается, что смысл жизни рождается вне жизни, за пределами эмпирических границ. Он больше нашей индивидуальной смертной жизни. Из этой земной жизни он не выводим. Мы можем вообще так и не успеть понять про свою жизнь на земле, исходя из неё самой. Она понимается уже за её пределами. Чего стоят тогда все эти тысячи автобиографий, личных жизнеописаний, написанных в этой земной жизни разными авторами? Получается, они придумывают свои смыслы?
Перед вами первая книга на русском языке, специально посвященная теме научно-философского осмысления терроризма смертников — одной из загадочных форм современного экстремизма. На основе аналитического обзора ключевых социологических и политологических теорий, сложившихся на Западе, и критики западной научной методологии предлагаются новые пути осмысления этого феномена (в контексте радикального ислама), в котором обнаруживаются некоторые метафизические и социокультурные причины цивилизационного порядка.
Марат Удовиченко и Михаил Попов. Обсуждение первого тома Полного собрания сочинений В.И.Ленина.
Парадоксальному, яркому, провокационному русскому и советскому философу Константину Сотонину не повезло быть узнанным и оцененным в XX веке, его книги выходили ничтожными тиражами, его арестовывали и судили, и даже точная дата его смерти неизвестна. И тем интереснее и важнее современному читателю открыть для себя необыкновенно свежо и весело написанные работы Сотонина. Работая в 1920-е гг. в Казани над идеями «философской клиники» и Научной организации труда, знаток античности Константин Сотонин сконструировал непривычный образ «отца всех философов» Сократа, образ смеющегося философа и тонкого психолога, чья актуальность сможет раскрыться только в XXI веке.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Энди Мерифилд вдыхает новую жизнь в марксистскую теорию. Книга представляет марксизм, выходящий за рамки дебатов о классе, роли государства и диктатуре пролетариата. Избегая формалистской критики, Мерифилд выступает за пересмотр марксизма и его потенциала, применяя к марксистскому мышлению ранее неисследованные подходы. Это позволяет открыть новые – жизненно важные – пути развития политического активизма и дебатов. Читателю открывается марксизм XXI века, который впечатляет новыми возможностями для политической деятельности.
Грэм Харман. Родился в 1968 году в Айова-Сити. Философ, профессор высшей архитектурной школы SCI-Arc в Лос-Анджелесе. Центральная фигура направления спекулятивный реализм, основатель объектно-ориентированной онтологии. Автор множества книг, среди которых: «Объектно-ориентированная онтология: новая теория всего» (2018), «Имматериализм: объекты и социальная теория» (2016, русское издание 2018), «Квентин Мейясу: философия в процессе создания» (2015), «Странный реализм: Лавкрафт и философия» (2012), «Четвероякий объект: метафизика вещей после Хайдеггера» (2010, русское издание 2015), «По направлению к спекулятивному реализму: эссе и лекции» (2010), «Князь сетей: Бруно Латур и метафизика» (2009), «Партизанская метафизика: феноменология и плотничье дело вещей» (2005), «Изделие-Бытие: Хайдеггер и метафизика объектов» (2002)
Эта книга — попытка марксистского анализа причин как возникновения, так и гибели социалистических обществ, берущих своё начало в Октябрьской революции. Она полезна как для понимания истории, так и для подхода к новым путям построения бесклассового общества. Кроме того, она может служить введением в марксизм. Автор, Альфред Козинг — немецкий марксистский философ из ГДР (родился в 1928 г.). Вступил в СЕПГ в 1946 г. Работал, в частности, профессором в Академии общественных наук при ЦК СЕПГ, действительный член Академии наук ГДР, автор ряда работ, выдержавших несколько изданий, лауреат Национальной премии ГДР по науке и технике.