Мера любви - [26]

Крик Катрин прервал ее:

– Она сошла с ума! Утром ее любовник заплатил не за муки, причиненные беззащитному старику, а за свое прошлое, грабежи и преступления, и вы это прекрасно знаете, Роберт де Сарбрюк. Вы также знаете, кто я! Не понимаю, ради какой бесчестной сделки вы хотите отдать меня в руки этой фурии. И вы еще смеете называть себя рыцарем?

Смех Дворянчика прошелся по ее нервам, словно терка.

– Рыцарство? Не говорите мне, что еще верите в эти старые байки, глупышка! Рыцарство в наши дни – это лишь устаревшее украшение. Оно впечатляет лишь толпу и молоденьких девушек.

– О! Я знаю, какое вы находите ему применение. Я видела, как вы поступаете с женщинами, детьми, стариками, беззащитными крестьянами. Но до сих пор, по крайней мере, вы все-таки уважали своих. Может быть, вы забыли, что я являюсь супругой одного из ваших друзей?

– Вы, наверно, забыли, что мой друг прилюдно назвал вас шлюхой и поклялся прогнать вас хлыстом, если вы осмелитесь показаться ему на глаза. Он потом отблагодарит меня за то, что я сделаю его вдовцом. Хватит болтать, время не ждет. Дорогая, у тебя с собой или нет то, что ты мне обещала? Тогда дай мне это, и ты сможешь делать все, что угодно. Мы и так слишком долго просидели в этой вонючей дыре.

Страшная улыбка заиграла на бесцветных губах Амандины. Она отступила в глубь погреба и вывела юношу. Катрин показалось, что это Беранже. Но она поняла, что это была лишь его одежда, прекрасный зеленый костюм, которым он так гордился. Катрин в испуге воскликнула:

– Беранже! Что вы с ним сделали?

– Его просто раздели, ему грозит лишь сильный насморк, – злорадно ответила Амандина.

– Запомни, капитан, – добавила она, повернувшись к Дворянчику, – этот мальчик и особенно его одежда помогут тебе проникнуть в Новую башню. Дай ему коня, и пусть твои люди следуют за ним. Он хорошо выучил урок…

– А я нет! – холодно заметил Сарбрюк. – Я никому не доверяю. Ты в этом убедишься, если обманешь меня. Что он должен делать?

– Подойти к дворцовым воротам и сказать, что он Ален де Майе, кузен капитана де Руссе, и что ему еще раз срочно нужно повидать своего родственника. Его или кого-то очень на него похожего уже видели, поэтому, несомненно, пропустят. Твои люди войдут за ним и без труда справятся с караульными, к тому же Руссе ужинает у своей подружки…

Катрин не удержалась от вопроса:

– Как вы все это узнали?

Виляя бедрами, вдова Колена подошла к ней вплотную:

– Ты должна была знать, госпожа, что я умею добиваться от мужчин всего, что захочу. Я всегда умела выбирать любовников. Я уже давно сплю с одним сержантом из башни, как раз с того дня, как туда поместили короля. Я подумала, что это мне может когда-нибудь пригодиться. К тому же это красивый парень, который знает толк в любви.

– Неужели? Вам так идет образ безутешной вдовы, – язвительно заметила Катрин.

Бледное лицо Амандины перекосилось от бешенства.

– Грязная потаскуха! Ты идиотка или прикидываешься? Послушай! Прежде чем попасть в дом к этому скряге Матье, я была публичной девкой. Лавка по торговле старьем служила лишь прикрытием. У меня были свои клиенты в приличных домах, это была моя работа. Колен был мне мужем. Я любила его больше, чем себя. Он стал моим сердцем, моей кровью, моими внутренностями…

Она разразилась рыданиями, затем продолжила хриплым уставшим голосом:

– Теперь до конца своих дней и ночей мне будет слышаться его вопль, когда его бросили в котел! Но я тебя накажу, уж будь уверена, он будет отомщен.

Схватив Катрин за руку с необычной для женщины ее роста силой, она потянула ее за собой и остановилась перед бесформенной массой, прикрытой холщовым покрывалом. Амандина наклонилась и сдернула покров.

Катрин почувствовала приступ тошноты при виде обезображенного трупа Филиберта.

Содрогнувшись, она попыталась вывернуться, но Амандина крепко держала ее за руку.

– Посмотри, в каком состоянии мне его вернули. Как он тебе нравится? Я вас сейчас поженю.

– Отпустите меня! Вы сумасшедшая.

Лицо Амандины осветилось дикой радостью. Каждой клеточкой своего существа она смаковала страх Катрин, который та уже и не скрывала. Графиня тщетно пыталась освободиться из клещей, сжимающих ее руку.

– Очень скоро, – произнесла Амандина с расстановкой, чтобы каждый мог ее услышать, – когда ты отблагодаришь этих парней, которые помогли мне с момента ареста, тебя привяжут к телу моего бедного Колена, и вас вместе закопают. Это будет для него достойным утешением – спать с потаскушкой великого герцога! После того как ты умрешь, тебя достанут из земли и бросят в навозную кучу, моя красавица, потому что Колену для последнего сна не нужна развратница.

В порыве отчаяния Катрин удалось вырвать свою руку.

Безуспешно пыталась она найти в этой массе незнакомых лиц сострадание, участие, хоть каплю жалости. Она читала на них лишь отупение или гнусное нетерпение. Эти варвары облизывались при мысли об обещанном спектакле. Тогда, заметив Дворянчика, по-прежнему одетого в монашеское платье, она подбежала к нему, цепляясь за его рукав и моля:

– Монсеньор, я умоляю вас спасти меня от этой сумасшедшей! Если я досадила вам, убейте меня, но не дайте свершиться низкой мести этой женщины. Я по-прежнему ношу имя вашего друга по оружию, я благородная дама, у нас с супругом есть дети. Не дайте обесчестить их!