Меня зовут Жанн Масс - [4]

– Да, согласен, но… Вот те странные типы, все в коже, с которыми мы иногда пересекались? Или когда он приходил и просил его не беспокоить, пока он будет отливать с пожилыми людьми…

– Я вышибала, меня это не касается.

– А я бы хотел взглянуть на его офис как-нибудь на днях. Это может оказаться прикольным.

– Я бы лучше порнуху посмотрел.

– Пошли вместе, давай переоденемся в баб.

– Никогда! Ты меня уже достал своими мафиозными историями, Деррик.

– Все в порядке. Релакс, чувак… Я тебя разыгрываю. Ты же знаешь, все, что мне нужно, – это наша любовь, но я не знаю, как тебе о ней рассказать.

В этот момент я думаю о том, какой же все-таки Деррик идиот: он теряет время, горбатясь в «Кокосе». Больно думать, что в восемьдесят девятом он был чемпионом по смерфу[20] в Сент-Кэ-Портрье, а у его матери два задних прохода.

На сегодняшний день, в свои семнадцать с половиной, он ничего еще не сделал в жизни. Тем не менее, когда он только осел в Париже, многие из нашего круга увидели в нем будущего актера типа Ромэна Дюрис или Бенуа Мажимеля, но у этого придурка нет никаких амбиций, ему больше нравится ходить квасить со своими друзьями нациками.

И все равно мне по душе Деррик. Он один из самых элегантных чуваков, с которыми я когда-либо был знаком. К тому же он убежден, что родился в 50-е годы и что он лесбиянка.

О чем с ним нельзя говорить, так это о политике. Это хуже пытки. Я лучше лишний раз послушаю африканские djembe.[21]

Сегодня вечером он тихий, даже слишком. Он чудаковато смотрит на меня, а я прикидываюсь, что не догоняю, о чем он говорит.

– Что это за шум?

– Похоже на пылесос.

– А куда потом? Может, пошли в «Матисс»?[22]

– Нет, только не в «Матисс». Мы же решили, что сегодня будем трезвыми.

– Ну, по последней. Там будет Клод Брассер,[23] хоть поржем.

– В прошлый раз, ты вспомни, нас оттуда выставили пинками в жопу.

Вдали проходит слон.

Мы опять садимся в такси, там пахнет камфарой – сдохнуть можно, водила, наверное, болеет. Но я сосредоточиваюсь на музыке: басы разрывают воздух, Деррик поворачивается ко мне с глупой улыбкой, и тогда я спрашиваю его, что здесь смешного, а он отрыгивает мне прямо в лицо, и меня это почему-то смешит, хотя обычно я не смеюсь от подобных вещей.

Я прошу таксиста сделать музыку погромче, потому что звучит хит «Ву-Танг Клана»,[24] а я от них торчу, и я начинаю двигать головой в такт вверх-вниз, у меня вырывается пара-тройка факов, у Деррика тоже, и вот мы с ним идем, два таких крутых рэпера, эдакие трехметровые нигеры, и трахаем всю планету.

Мы приземляемся на улице Понтье, расплачиваемся за такси в евро и подгребаем к «Матиссу», где уже толпится в очереди народ, я слышу, как какая-то толстая тетка говорит о Роже Пишу, причем говорит тихо: мне приходится включить громкую связь, и тогда я понимаю, что весь Париж уже в курсе случившейся драмы, что меня резко отрезвляет, и тут я осознаю, что Деррик мочится на мои шузы.

Мы без особых проблем входим в переполненный «Матисс». Садимся в баре и заказываем шампанское с водкой.

Народа под завязку. Я узнаю Далиду, на которую у меня сразу встает, потом Реми Жюльена,[25] а потом, в уголке, Люка Лемерля с Мансуром Барами.[26] Я улыбаюсь всем этим людям, которых не знаю, но которых постоянно вижу по долгу службы, и говорю себе, что надо быть более открытым. Тут мимо меня проходит девушка, которая прерывает мою задумчивость:

– Привет, красавчик!

Я отвечаю не сразу, ведь парень, который пишет эту книгу, тоже должен сходить взять себе что-нибудь выпить.

– Привет!

– Ты работаешь моделью?

– Нет, с чего ты взяла? А ты – актриса?

– Не, стилист.

– Прикольно, а где ты пашешь?

– Я работаю у Жака Прады.[27]

– Прикольно.

– А ты чем занимаешься?

– Я моряк на рыболовецком судне.

Она очень красивая и слегка накачанная, я говорю себе, что давно меня так не кадрили. Мне кажется, я нравлюсь женщинам, но сам не понимаю, почему. Ну, физиономия смазливая, вид немного лоховатый – наверное, это и привлекает. А может, у девицы уже несколько месяцев не было сексуальных отношений, и она думает, что я справлюсь с этим за одну ночь. Или я кажусь ей спецом – фермером, обрабатывающим женские угодья.

Я заказываю хозяйке два бокала, девица начинает пофыркивать от смеха и кладет руку мне на плечо:

– Я уверена, что ты рок-звезда или что-то в этом роде!

– Умница.

– Не скромничай ты так, мой милый!

Она залпом опрокидывает свой бокал шампанского, и я, естественно, вынужден сделать то же самое, только мне это тяжело, очень тяжело, но она настаивает и заказывает еще два бокала, затем берет мое лицо обеими руками и засовывает свой язык мне в рот, я же обхватываю руками ее ягодицы, нащупываю на ней узенькие танга, и у меня сразу появляется соответствующая мужская реакция.

У меня сильно кружится голова, но, тем не менее, вращать языком в нужном направлении получается. В голове всплывает воспоминание о том, как я застукал своего отца в момент, когда он ел муху, – сейчас в принципе не настолько приятно, но все же приятно, потому что я могу забыться. Я уже не слышу музыку, но уверен, что звучит кусок из С. Жерома,[28] а еще я думаю, что находиться здесь – настоящий кайф, что девчонка хорошо целуется, и ее волосы приятно пахнут.