Меня зовут Бёрди - [86]

– Уже?

– Yes.

– Быстро ты. Ну что, возвращаемся?

– Да ну? – фыркает она с лукавой улыбкой и сворачивает на улицу Сен-Сюльпис. Через несколько метров находит то, что искала: большая двустворчатая дверь на улицу открыта, и она тащит его внутрь.

– Ты думал, это были пустые слова?

– Я знаю, что ты слов на ветер не бросаешь.

Мощеный двор со вкусом озеленен, высокие туи соседствуют с ящиками, в которых буйно цветут лиловые и белые герани; в углу навес для велосипедов. Она притискивает его к стене, целуя взасос, рука нашаривает пряжку ремня. Ее горячее и крепкое тело льнет к нему, обвивает, как лиана, многорукая богиня, ползущие по коже змеи. Вот уже спущены брюки, рука сжимает его дружка в трусах. Изия опускается на колени и начинает медленно ласкать его языком, удовольствие нарастает мгновенно. Он запускает пальцы в ее короткие курчавые волосы. Ощутив эту возбужденно подрагивающую руку на своей голове, она чуть шире раскрывает губы и заглатывает вставший член. Чувствует ртом волоски на его лобке, головка ласкает ей горло, она просто балдеет, когда он весь у нее во рту. Удовольствие нарастает слишком быстро, он вцепляется в нее крепче, и электрический разряд оргазма сотрясает его с головы до ног.

Изия медленно встает, держа горячий пенис в руке, последние капли спермы стекают по ее запястью, и она собирает их губами. Целует его снова, потом отступает на шаг и, прислонившись к стене, достает сложенный в восемь раз клочок белой бумаги, который продала ей та бледная девушка.

Наполовину выпотрошив сигарету, она снимает фильтр, заменяет его скатанным в трубочку куском картона и вдыхает белый порошок, загодя рассыпанный на подоконнике.

– Покажи-ка, – тихо говорит Маста.

Она протягивает ему развернутую бумажку, и он внимательно рассматривает ее содержимое.

– Что это? Не герыч?

– Нет, она сказала, что это кокс с кое-какой добавкой.

– А? Ты вообще ее откуда знаешь, эту кралю?

– Встретила сейчас одного кента, это его подружка, он сказал, что она лажу не подсунет.

Маста не отвечает, продолжая разглядывать белый порошок, потом откладывает бумажку и лезет за пояс. Он проделал дырку изнутри под резинкой своих спортивных штанов, рядом с застежкой, лучше тайника не придумаешь, полицейским не нравится рыться в портках. Просунув палец в отверстие, он достает шприц. Молча готовит смесь, фильтрует и набирает в пластмассовый цилиндрик. Изия этого терпеть не может, но дело хозяйское, она не намерена доставать его, хоть и знает, что рано или поздно это, скорее всего, станет причиной их разрыва. Закатав рукав футболки, он накладывает жгут из своего ремня и вводит иглу в вену. Изия видит, как он все тяжелее приваливается к двери, вещество, надо полагать, забойное, раз подействовало так быстро. Она гасит сигарету, которую выкурила одна, а ноги уже отбивают такт воображаемой музыки, быстрее, быстрее, и тысяча мыслей обуревает ее. Ей хочется двигаться, куда-то бежать, она широко разевает рот и, высунув язык, быстро-быстро вертит головой, «ваааауууу…», вот это приход, кулаки сжимаются сами собой. Один косячок – и она уже наверху большого колеса, готовая к полету. Ей отчаянно хочется, чтобы Маста взял ее прямо сейчас, вот так, притиснув к двери. Она смотрит на него – он обмяк, лицо глуповатое, видно, его, наоборот, расслабило.

– Все хорошо, мой пупсик?

– Все… хорошо… моя красавица… хорошо… да.

Она улыбается.

– Круть… эта… штука.

– Еще бы, я же тебе говорила. Уж не знаю, что туда подмешано.

Она ёрзает на месте.

– Ну, пошли, что ли? Не ночевать же здесь.

– Слушай, я тут еще немножко побуду, ладно? Потом… вернусь потихоньку на… концерт. Ты… со мной?

– Не, мне ваш метал не в жилу. Я еще обязательно хочу послушать две группы, это в Менильмонтане. Но для тебя, детка, слишком рок-н-ролльно.

– Как… хочешь.

– Все хорошо, ты уверен? Ты что-то бледный.

– Ничего… я тут покайфую… спокойненько… Ты же меня знаешь… твой Маста… выносливый. Поговорим… потом.

– Все пучком, я тогда побежала. Пока-пока.

Она целует его в лоб, почему-то холодный, покрытый тонким слоем пота, проводит пальцем по губам и уходит.

Привычка к сильным веществам позволит Масте продержаться еще час. Чувствуя, что действие наркотика не ослабевает, он быстро осознает, что этот кайф будет для него последним. Соскользнув на пол, привалившись спиной к двери, он достает телефон и включает музыку, ремикс Niveau Zéro. Прикуривает, зажав губами сигарету. Она догорает до конца, так и не выкуренная, длинный столбик пепла торчит изо рта Масты. Первая затяжка была его последним вздохом.

Всю дорогу Изия борется изо всех сил, чтобы не слететь с катушек. В метро легче не стало, она едва не хлопнулась в обморок на пересадке «Реомюр-Себастополь». Ее мозг выделывает мертвые петли на сверхзвуковой скорости, сердце то зашкаливает, то как будто останавливается, этакие американские горки тахикардии. Обливаясь потом, она вынуждена держаться двумя руками за перекладину в вагоне, ноги временами подкашиваются. «Черт, что же это за дрянь такая, блин, что за дерьмо, – раз за разом повторяет она про себя, словно заклиная судьбу. – Надо было поесть чего-нибудь вечером». Выйдя на «Пармантье», она останавливается купить панини и ест его, направляясь по улице Оберкампф к «Studio Plus 6».