«Мемуары шулера» и другое - [17]

Пятница. — Прошу месьё Шлюмберга запретить Гитри-старшему оставаться во время перемены в классной комнате. Он только и знает что играться тряпками, которыми стирают с доски, поднимая вредную для здоровья пыль.

Более того, никто не в состоянии работать по причине беспорядка, который он вызывает, и шума, который он поднимает.

20 декабря (Урок с 8 до 9 часов). — Вейсс самозабвенно, самым непристойным образом предаётся ковырянью в носу.

Я: Может, тебе помочь, бесстыдник ты этакий?

ОН: Слабо вам, пальцы слишком толстые.

Я: Неприлично, друг мой, этаким манером вытаскивать что-то из носу.

ОН (холодно): Ладно, уговорили, положу назад.

Четверг 12-го (Урок геометрии). — Спрашиваю месьё Гитри, почему он не посещает уроки геометрии. На что тот отвечает в своём обычном тоне: «Дело в том, месьё, что мне пока что не удалось договориться с господином Шлюмбергом по этому вопросу».

Вторник 17-е. — Месьё Гитри не выполнил сегодня ни задания по французскому, ни задания по арифметике. Он упорно делает только то, что ему нравится, и считает себя вправе уходить к себе в комнату без всякого разрешения.

Месьё Уэллс не показывался после полуденного завтрака. Он уехал кататься на своём велосипеде, не спрося ни у кого никакого разрешения.

Месьё Липманн вот уже час как ушёл без спросу, и вернулся лишь к пяти.

Вторник, 7 февраля. — Месьё Уэллс во время перемены в 3.30 прогуливался по подоконнику второго этажа, лицом ко двору.

Четверг, 23 февраля. — Похороны господина Президента Республики.

Урок в 9 часов. — Я сделал месьё Уэллсу замечание, вынужденное неподобающим поведением, которое просто нельзя было стерпеть. Месьё Уэллс покинул класс.

Занятия с 5-ти до 7-ми. — Воспитанник Блох-младший совсем не желает трудиться. За час он написал всего две строчки из своего задания. Я недоволен этим учеником.

Четверг 2 марта. — Господа братья Гитри не прилагают никакого старания ни на уроках, ни в выполнении заданий. Они читают слишком много романов.

Среда. — Братья Гитри делают всё, что им заблагорассудится. Ни один из них не исправил ошибок в диктанте. Ни тот, ни другой не прилагает ни малейшего старания в выполнении заданий.

Гитри-старший даже не удосужился усвоить стихотворное упражнение, которое продиктовал им преподаватель. Мне не хватает дисциплинарных мер, чтобы приструнить этих учеников и направить их на путь истинный.

Суббота 25 марта. — Месьё Уэллс не присутствовал сегодня на утренних занятиях. Он не знал урока и не выказывал ни малейшего желания его выучить. Уэллс сделал вид, будто не знал о задании. А когда его сотоварищи единодушно опровергли его слова, он продолжал стоять на своём, говоря, что не учит прозы, вовсе не обязан учить её наизусть, как, впрочем, и стихи тоже. На что я ответил ему, что раз так, коли он считает себя вправе учить только то, что ему по вкусу, стало быть, может в любой момент оставаться на уроке или выйти вон, что совершенно невозможно. После чего, под предлогом, будто я выставил его за дверь, он ушёл и больше не вернулся.

Я заметил, что месьё Уэллс вкладывал в свои ответы изрядную долю недоброжелательства».

Эта небольшая фраза вдобавок, последняя строчка, констатирующая недоброжелательство в ответах мальчишки, поразила меня тогда, и я не совсем понял её смысл. Что он имел в виду, говоря о «недоброжелательстве», этот наставник? Как мог ученик проявлять недоброжелательство в отношении старшего? Я уже давно не перечитывал её, эту фразу. Теперь снова обнаружил и узнал — и вот опять она показалась мне исполненной какой-то меланхолии и по-моему, в корне отличалась от прочих замечаний, содержавшихся в этом журнале. Такое впечатление, будто она была отредактирована, дабы придать ей какой-то инфантильный оттенок, даже немножко будто дословный перевод, что ли... Это даже не упрёк, а, скорее, жалобный стон, невольно сорвавшийся с уст этого надзирателя. Он заметил недоброжелательство в ответах ученика — вот и всё, он даже не требовал наказать его за эту враждебность. Будь он груб, ему бы, конечно, назначили триста строк или оставили без десерта. Но он был всего лишь недоброжелателен — и наставник вдруг обезоружен, достоин сострадания, не так ли?

«Понедельник 27 марта. — Месьё Гитри-старший читает романы, вместо того чтобы слушать урок. Он ничего не записывает и ограничивается только тем, что просто водит карандашом по бумаге.

Суббота 21 апреля. — Молодой Гитри беспечен до отчаянья. Нынче утром на него уже обратили внимание господина директора за небрежное выполнение задания по французскому. И я, к сожалению, вынужден подтвердить обвинение. Диктант по арифметике написан небрежно, так небрежно, что ровно ничего невозможно понять. Он явно переживает далеко не лучшие времена. Я потребовал, чтобы он не смог завтра выйти из комнаты, пока не перепишет четыре раза, и самым наистарательнейшим образом, сегодняшний урок

Вечерние занятия, 8 часов. — Зогеб ведёт себя шумно и неподобающе. Ученики не работают. Они болтают друг с другом, а Вио, известный болтун, не желает подчиниться наказанию, которому я его подверг. Гитри-младший, подражая брату, громко смеётся и говорит во весь голос.