Мемуары на руинах - [88]

В ресторан Маруся пришла с мокрыми волосами, и тут же завела с кем-то из посольских разговоры об экономике, что явно раздражало руководителя группы. Он прислушивался, издалека пытался вставить свою реплику, но вскоре был отвлечён искусной танцовщицей, которая, как бы позволяла, приближаясь к гостям, помочь ей избавиться от части туалета, под которой неизменно оказывалась другая часть.

Но и это шоу закончилось, а консул так соскучился по соотечественникам, в конце концов, он от души отплясывал с Марусей «Цыганочку». С корзиной фруктов Марусю чуть не на руках внесли в номер. А индийскую стриптизёршу Маруся перетанцевала! Во всяком случае, для русских это было так.

Запутавшись в сложной игре самолюбий, Олег и Маруся сосредоточились друг на друге, что очень сильно разочаровало чиновников из Совэкспортфильма, приехавших и местных агентов, а, главное, посольских жён, которым тоже хотелось праздника. Все они пытались обратить на себя внимание – но тщетно! Всё, что им оставалось – принять ситуацию такой, как есть, по сути, идти у делегации на поводу, тем более, что программа выполнялась более, чем хорошо. Только в Бангалоре, перед посещением поместья Святослава Николаевича Рериха, актёров предупредили, что встреча – официальная, протокольная. То есть – без самодеятельности, без вопросов, на которые Святослав Николаевич не любит отвечать. Но это был декабрь 83-го! В «Новом Мире» только что напечатали «Семь дней в Гималаях» Сидорова, и образованная общественность говорила только о Шамбале!

Святослав Николаевич, 82-ти двух лет и его жена Девика, 84-х, звезда индийского кинематографа 30-х годов, которую молодой Рерих увёл у мужа, удивительно красивая женщина в сари, с цветком в совершенно чёрных волосах, и яркими, не замутнёнными старческой поволокой, озорными чёрными глазами, встретила делегацию привычно-радушно. Всё бы шло, как обычно: прогулка по поместью, демонстрация банговых рощ, паровой машины, действующей бесперебойно с 1914 года, в мастерской – демонстрация полотен хозяина поместья. Всё было бы так, если бы Девика откровенно не заинтересовалась О.И., а Маруся не находилась бы в состоянии крайнего возбуждения, которое мудрые старцы не могли оставить без внимания. В том, что многие индусы – провидцы, Маруся убедилась.

Ещё на подходе к мастерской, Девика, до сих пор ограничивающаяся дежурными репликами на английском, неожиданно взяла Марусю за подбородок и на чистейшем русском произнесла: – Будь осторожна, девочка! Потом, во время демонстрации картин, обнося гостей сладостями, она, как бы случайно задевала Марусино плечо, или легонько шлёпала её по затылку. Низкорослые служки сняли с огромного подрамника последнее полотно, и Маруся, нарушая все запреты, подошла к Рериху с очень простым вопросом: «Вы верите в бессмертие души?» Старец и глазом не моргнул, приняв эту выходку как должное: «Да, конечно, у меня есть фото ауры руки моей матери, психическая энергия существует. Я боюсь только ядерной войны, тогда всё исчезнет».

«Что вы посоветуете для совершенствования души?» (Ну так, прямо в лоб в душевной простоте!)

«Очень просто: каждый день думать о прекрасном, потому что наши клетки, обновляясь каждые семь лет. несут в себе ту информацию, которую мы в них заложили, и делать своё дело чуточку лучше, чем вчера».

Когда садились в машину, Марусю трясло то ли от нервного возбуждения, то ли сказались дни непрерывного пьянства. Святослав Николаевич наклонился и долго смотрел на Марусю, сидящую в машине. А на следующий день, в аэропорту Бангалора официальных лиц чуть не хватил кондратий: впервые два святых старца, проехав по жутким индийским дорогам 40 км появились в аэропорту чтобы проводить русских актёров. Мало того, что их провели без обязательного досмотра в зону вылета, так ещё и провожали до самого отлёта самолёта. Девика, конечно же, общалась с О.И. Святослав Николаевич, подсел к Марусе: «Что с вами? Почему вы так тревожитесь?» Маруся залепетала что-то про рано умершую мать, которая снится… – «Не волнуйтесь, это она говорит вам, что ей там хорошо».

И напоследок, С. Н. вложил в Марусину руку что-то, завёрнутое в бумажку: «Это старинный освящённый талисман, никому не показывайте, пока он с вами, наши добрые мысли будут с вами».

В самолёте Маруся развернула бумажку: там был эмалевый медальон, на одной стороне которого была надпись на санскрите, на другой – стилизованные ступни Бога. Маруся долго носила этот медальон, пока он не исчез совершенно мистическим образом. Но это уже другая история.

Прощальный вечер устраивал министр информации во французском ресторане.

Аперитив проходил под фантастическое музыкальное сопровождение: пианист – виртуоз легко исполнял попурри из самых известных джазовых тем. Министр сидел рядом с Марусей, напротив – посольская жена, взявшая на себя обязанности переводчика. После десятидневного пьянства Маруся пыталась вспомнить все известные ей официальные выражения и изощрялась в стилистике. Дама напротив сказала: – это я перевести не могу. Маруся махнула рукой, и вдруг заговорила на английском, всплывшем вдруг из неизвестно какой кладовой мозга. О.И. был вне себя: он не привык быть не в центре внимания, но в Индии звездой была Маруся, министр сидел рядом с ней, млел, заказывал одного лобстера за другим, пока не закрыли ресторан.