Меморандум - [75]

— …Хоть моя мама — человек простой, деревенский и у нее здоровая психика.

— А как только сюда в город переедет, так умом и тронется. Так что пусть живет на селе.

— Да, пусть живет, — согласилась Маша. — А хотите, Лешенька, я поговорю с вашей Дашей? Приводите ее к нам. Мне кажется, мы с ней подружимся.

— Я передам приглашение. Благодарю. Только в успехе, так сказать, предприятия несколько сомневаюсь.

— А вы попробуйте. Не получится так, придумаем что-то другое.

На следующей неделе я вручил им экземпляр «Посланника», спустя четыре дня Иван позвонил и сдержанно сказал, что книга ему понравилась. Трубку вырвала Маша и засыпала меня своими восторгами. А еще она сообщила, что скоро поедет с гастролями по Европе, поэтому предлагает принести побольше книг, чтобы она могла раздавать заграничным любителям русской культуры. Встретились мы с Иваном да Марьей в особнячке, который делили между собой духовный центр с православным кафе. Пока мы с Иваном ожидали окончания репетиции хора народной песни, я зашел в кабинет с аурокамерой. Вежливая женщина посадила меня в кресло, объяснила принцип действия камеры и предложила запечатлеть мою ауру. Иван в сторонке иронично наблюдал за нами. Я согласился и принялся мысленно произносить Иисусову молитву. Женщина сфотографировала меня, включила компьютер, и тот выдал цветную фотографию и бумажную распечатку.

— Вы молились во время съемки? — спросила дамочка, рассматривая фотографию.

— А как же, — подтвердил я.

— В таком случае, получите фотографию вашей молитвы.

На снимке моя голова была окружена радужным ореолом, а из области сердца исходила оранжевая стрела, устремленная вверх. В районе ключиц стрела будто прерывалась, цвет ее наполовину ослабел…

— Наверное, вы давно не исповедовались? Видите, вашей молитве что-то мешает, это должно быть неисповеданные грехи.

Я вспомнил, что не был на исповеди больше месяца и сокрушенно кивнул: вы правы.

— А вот, что нам сообщает компьютерная расшифровка. Так посмотрим. Человек вы миролюбивый, наделены мистичностью, стремитесь к совершенству духовной жизни. Что еще… Не смотря на природную общительность и социальную активность, вынуждены убегать от людей в поисках одиночества и покоя. Верно?

— Пожалуй что так, — снова кивнул я.

— Так, так, — полушепотом добавил Иван. — А можно и мне?..

— Мужчины, я вас обыскалась! — Ворвалась в комнату розовая от возбуждения Мария в красном бархатном платье до пят. Всегда тихий мелодичный голос её звучал в тот миг необычайно богато и мощно, будто через усилитель. Особенно удались низкие частоты.

— Машенька, умоляю: не понижай на нас голос, — попросил Иван, как всегда скривившись от громких звуков.

— Мария, да вас не узнать! — воскликнул я. — Что у вас с голосом?

— Просто, Алеша, я сегодня хорошо распелась. Наш руководитель заставил меня прокачать три октавы моего регистра. Дашеньки с вами нет, так понятно. Ладно, ничего, мы подождем. А что у нас с вашими книгами? — Она обернулась к ауро-фото-даме: — Алеша у нас талантливый писатель!

Я протянул Маше пачку книг. Она задумчиво полистала одну, другую…

— Мы, кажется, придумали, как нам поступить. Лешенька, вы распишитесь тут внизу, а я сама буду вписывать кому и за что. Договорились?

— Конечно, Маша, — кивнул я, подписывая все десять книг. — Кстати, можете взять эту ручку, чтобы цвет чернил не выдал нашу маленькую хитрость, — сказал я, протягивая ей дорогой инструмент марки «сенатор».

Вернувшись из гастролей, Мария позвонила мне и пригласила в гости. С розами и тортом вошел я в гостеприимный дом. Иван с гитарой в руках сидел за столом с бородатым мужчиной, они спорили, выпивали, закусывали и пели. Мария протянула мне альбом фотографий, подсела ко мне поближе и приступила к творческому отчету о проделанной работе.

— Это мы в Швейцарии. После выступления нас пригласили в детский хоспис. Видите, дети все лысенькие, это их от онкологии облучали. А вот этому глазастому мальчику я от вашего имени вручила «Посланника». Вы не представляете, как он обрадовался! Перед завершением гастролей мальчик позвонил мне и сказал, что книгу вашу прочли все русские дети, а иностранцам он лично переводил. Вы знаете, дети признались в том, что книга подарила им надежду, и они перестали бояться смерти.

Она перевернула несколько страниц.

— А это Дания. Наше выступление в самом большом концертном зале в Орхусе посетила сама принцесса Александра. Там летняя королевская резиденция, и она как раз скучала в этом захолустном городке — а тут и мы, веселые и голосистые. Лешенька, она такая краси-и-ивая, молоденькая! Её называют северной Дианой, она всеобщая любимица. Так я ей подписала вашу книгу! Её высочество обещали прочесть, после перевода, разумеется.

На следующей фотографии женщины в кокошниках окружили невысокого мужчину в сюртуке, заискивающе поглядывая на кумира.

— А этого красавчика узнаете? Да, да, мэтр Карл Лагерфельд, собственной персоной! Как он заговорил о своем особом уважении к русской культуре, так я ему вашу книгу р-р-раз: держите, мэтр, один из лучших образцов русской культуры. Он уважительно так принял дар, обещал прочесть, чтобы непременно разгадать тайну русской души. Еще он сказал, что у него огромная личная библиотека в триста тысяч томов, и ваш «Посланник», Леша, займет в ней почетное место!