Меморандум - [12]

— Кто вам сказал? — прошептала она, схватившись за горло.

Глаза её, минуту назад такие ласковые и выразительные, превратились в два прыгающих уголька. Я вспомнил, что Алексей описывал в книге этот взгляд гордой самовлюбленной женщины, впавшей в безумие, и понял причину ее столь явного возбешения: смирение такому типу людей, как нож острый — это прямая противоположность их горделивой сути.

— Простите, ради Христа, можно последний вопрос? — чуть не шепотом произнес я.

— Ну что еще? — раздался скрип.

— Это вы, Роза, у Иоанна Златоуста вычеркиваете слова о сребролюбии?

— Да, я же редактор!

— И не страшно? Святого поправлять не страшно?

— Вон отсюда!..

Кажется, больше мне делать в этом кабинете нечего. Я встал и перед тем, как покинуть недружелюбное место, оглянулся и кивнул на прощанье. Женщина проводила меня ненавидящим взглядом. Куда теперь? Господи, помоги!

Я медленно поплелся по коридору, рассматривая надписи на дверях, ожидая хотя бы чего-то. И дождался. Дверь с табличкой «Склад» оказалась полуоткрытой, оттуда попахивало вином, слышался разговор мужчин. Неясно по какой причине, меня туда потянуло, будто услышал невысказанное приглашение. Я робко заглянул в комнату и встретился с веселыми глазами четверых бородачей.

— Что стоишь, как неродной, заходи! — воскликнул один из них. — Ух ты! Наверное, покупатель или спонсор?

— Здравствуйте, господа, — поприветствовал я честное собрание. — Скорей, читатель.

— Да? А что читаешь, если не секрет?

— Вашего автора, Алексея Юрина. Очень мне его «Посланник» понравился.

— Не тебе одному, — хмыкнул бородач. — Только ты это нашему глав-вреду не ляпни, она его ненавидит! Верно, глубоко и беззаветно.

— Уже ляпнул, — кивнул я обреченно. — А за что ненавидит, как вы думаете?

— Во-первых, книгу выпустили без нее, пока она гуляла отпуск. Роза бы точно зарубила! А во-вторых, там же Алексей пишет о смиренных женщинах, их почитает, а она у нас — убежденная эмансипэ! А женщина, как говорит мой духовник, по сути своей «предложение сложноподчиненное»! Садись, примем на рамена. Правда, у нас тут на донышке…

— Я могу внести свою лепту, если позволите, — робко предложил я, выставляя серебристую коробку из Мексики, прихваченную из домашнего бара, дополнив настольную композицию парой консервных банок и тремя апельсинами.

— Вот это другой разговор! — воскликнул самый веселый бородач, хлопнув меня по плечу. — Сразу видно, наш парень, без симптомов прелести и фарисейства.

— Только, друзья, — с прискорбием сообщил я, поникнув головой, — простите, мне пить нельзя, у меня, как сказал батюшка, на спиртное вечная епитимия. Простите…

— Ах, ты… бедный ты наш, — погладил он меня по тому же плечу, которому достался энергичный удар хлопка. — Сочувствую! Витька вон тоже, — кивнул он на соседа, — как женился, так сократил потребление до канонических ста граммов, но мы к нему без претензий. Да ты не горюй! Не позволим пропасть твоей законной доле, мы по-братски возьмем твою тяготу и понесем во светлые дали. Жэка, наливай!

Мы познакомились. Кроме женатого трезвенника Виктора за столом со мной сидели самый шумный и общительный Илья, чуть менее шумный Коля и слегка задумчивый Женя — он отмечал 30-летний юбилей, третий день подряд. Выдержав приличествующую моменту паузу, я продолжил расспрос. Оказалось, я далеко не первый фанат, приходили другие почитатели Юрина, только все больше непьющие дамочки в платочках, с которыми разговаривать этим четверым было малоинтересно. Они выдавали им книгу-другую и спроваживали ни с чем. Оказывается, бородачи и сами почти ничего не знали о Юрине — он человек-загадка. Ну что ж, купил и я три экземпляра.

— Ну что, пойдем? — Поднялся Игорь.

— Куда? — с затаённой надеждой спросил Виктор.

— На нерест…

Собрался и я было возвращаться домой не солоно хлебавши. Но когда мы с мужчинами вышли на улицу, Илья поймал такси, посадил рядом с собой Виктора с Колей — и мы с Женей остались вдвоем. Он дождался, пока ярко-желтая машина скроется за поворотом, схватил меня за плечо и заговорщицки прошептал:

— Пойдем ко мне. Я вижу ты, Борис, парень свойский. У меня кое-что есть для тебя.

— Что есть? — забормотал я, не веря своему счастью. — Куда пойдем?

— Тут рядом…

Пройдя с полкилометра по тротуару мимо старых купеческих особняков, Илья свернул в подворотню и, показал на одну из входных дверей.

— Нам сюда, — сдавленно прошептал он. И вдруг его прорвало: — Вот ты говоришь, «Посланник» тебе понравился. А мне, Борька, он всю жизнь перевернул! Можно сказать, с головы на ноги меня, урода, поставил. Вот тут, — похлопал он себя по лбу, — мой умственный хаос Алёшка выстроил в систему и всё четко разложил по полочкам. Ты не представляешь, кем я был до Юрина! У меня вот тут, — он снова ударил по лбу кулаком, — всё было всмятку: католичество, ислам, буддизм, агни-йога, неоязычество — вперемешку, как винегрет, по слову святителя Игнатия Брянчанинова… Читал?

— Да, «Отечник» и «Аскетические опыты».

— Молодец! Я ж говорю: наш парень! Братуха!

Женя открыл дверь, обитую кожей, и впустил меня в просторный коридор. Предложил на выбор три пары шлепанцев и кивнул: