Мелким шрифтом - [59]

Как такое возможно? Ученые запутались в теории струн: она предполагает, что сила взаимного тяготения частично поступает из совсем иных источников и мест. Я могу разрешить этот вопрос прямо сейчас, я открою тайну этой недостающей силы, удерживающей все на месте, так что закрывайте ЦЕРН, многочисленные лаборатории, на которые тратятся миллиарды долларов, и — по домам.

Вот она:

Недостающая сила — это чувство вины.

Вина удерживает на месте самые разнонаправленные силы Вселенной.

Она скрепляет даже нас с женой.

Я осознал это, пока ехал в лифте. Оскар и Элис не бросили меня даже после своей любовной интрижки. Почему? Теоретически они должны были немедля раствориться злучах заката, чтобы потом затрахать друг друга до потери сознания. Возможно, именно так они и намеревались поступить, но я неожиданно слетел с катушек и попал в аварию. И как же они поступили? Поняв, что я потерял память, они сочли за лучшее ничего мне не рассказывать. Возможно, мучимые угрызениями совести, они вознамерились загладить свою вину, вот и остались со мной в уверенности, что все в конце концов устаканится. Не тут — то было: их настигло чувство вины, Лифт ехал вверх и, минуя каждый этаж — восьмой, девятый, десятый, — негромко дзенькал, а в моем мозгу вспыхивали, прожигая его насквозь, сцены недавнего прошлого: Элис и Оскар, оба в смятении, сидят возле моей больничной койки, на которую я попал после аварии. В моих чувствах и ощущениях царила тогда полная неразбериха, и все же мне запомнилось жаркое белое свечение между Оскаром и Элис, которое я принял за ненависть. На самом деле то был крепкий коктейль из безудержной страсти и нечистой совести. Таким способом мое искаженное восприятие пыталось мне кое — что сообщить — ярко — белый свет был предупреждающим сигналом. А вот вам иносказательный способ признаться кое в чем для очистки совести. Честно признаюсь, чувство вины и меня едва не заело. Я готов был вообще отказаться от каких — либо действий. Плавно минуя этажи, я уже наметил себе никуда не годный план действий. Загипнотизированный негромким гудением лифта — одиннадцатый этаж, двенадцатый, тринадцатый, четырнадцатый, — я подумал: «А может, не дергаться, пусть все будет как есть? Может, притвориться, что ничего и не было? Ведь после аварии они проявили ко мне столько участия. Неужто мы мало настрадались?»[193].

УСЛОВИЯ ДОГОВОРА С ДЬЯВОЛОМ

Он далеко не так плох, как его адвокат.

Я вышел из лифта и глубоко вздохнул. Первая встреча с Оскаром далась нелегко. Сидя в его кабинете, я как ни в чем не бывало болтал с ним о том о сем, хотя меня прямо — таки подмывало заорать: «Знаю я, что ты творил, Оскар! Трахал Элис! Теперь, блин, ты у меня получишь, так что держись!»[194].

И вдруг услышал голос Оскара:

— Что — то ты, дружище, побледнел. Не поехать ли тебе домой? Ты таблетки — то свои сегодня принял?

— Да, — солгал я.

— Знаешь, у нас сегодня встреча с новым клиентом, компания у них — так, мелкая сошка. Хочешь участвовать в переговорах? Надо произвести на него впечатление, и ты мне поможешь.

Откуда — то издалека донесся мой собственный голос:

— Хорошо, Оскар, с удовольствием.

— Отлично, старина. Я буду превозносить нашу фирму, а если зарапортуюсь, ты меня одернешь.

Представителем страховщиков оказался заурядный тип в дешевом костюме, и Оскар залился соловьем:

— У нас не просто крупная компания, у нас еще и четкая специализация. Мы издавна любим и чтим страховое законодательство, ведь нашу фирму основал еще мой прадед. А сегодня мы, его правнуки — я и мой младший брат, блестящий юрист Фрэнклин Шоу, — с гордостью продолжаем его дело, Мы знаем, чем вы занимаетесь, мы сами на страховании собаку съели — отсюда и успех.

Видя, что гость жадно ловит каждое его слово, Оскар ре. шил подпустить любимую шуточку «в тему» и выразительно подмигнул собеседнику:

— Наш Фрэнклин — настоящий король петита, более ушлого крючкотвора во всем Лондоне не сыскать: он так составит договор, что комар носу не подточит, — клиенту не останется ни единой лазейки. Ежели контракт прошел через его руки, то будьте покойны: клиенту уже ни пенса с вас не содрать. Наш Фрэнк способен герметично законопатить даже дуршлаг.

Оскар занял всю площадку, мне оставалось только улыбаться и кивать. Под конец он выдал из своих запасов еще одну любимую, избитую сверх всякой меры остроту:

— Наш девиз звучит как «УПДК», что означает: «Укроем Попу Дорогому Клиенту». То есть мы вам задницу прикроем в любом случае. И у нас, «Шоу и сыновей», — давняя и богатая история. Я вам так скажу, — Оскар уже приготовился расхохотаться на последней фразе, — когда на некоем перекрестке блюзмен Роберт Джонсон продавал свою душу дьяволу, мы уже были там, на месте заключения сделки, поскольку работали на рогатого господина, держали сторону самого Сатаны.

И тут, в разгар наших нудных переговоров, у меня перед глазами все поплыло, возникло смутное видение, быстро налившееся красками, — мое рвавшееся наружу бешенство приняло определенный образ. В глазах замелькали крошечные, как цветочная пыльца, крапинки, земля наклонилась под тупым углом, я хотел ухватиться за стол, но промахнулся, комната пошла волнами, точно поверхность пруда, Оскар с клиентом потускнели и исчезли, а вместо них я увидел вот что.