Мелким шрифтом - [42]
После нескольких мучительных визитов моя жена решительно отказалась к нему ходить, я же время от времени захаживал один, Оскар ставил гостям строгое условие: любой бедолага, переступавший его порог, обязан совершить экскурсию по дому, даже если бывал там уже не раз, — все равно нужно ходить и неустанно восторгаться всем подряд во владениях Оскара. Вот основные условия и обстоятельства моего краткого визита к Оскару на пару рюмок. Я вхожу, мы обнимаемся.
Что теперь? Иду в гостиную и сажусь, предвкушая расслабон?
Нет. Сначала я обязан совершить экскурсию по дому. Который я уже видел миллион раз. Но это не важно. Он должен показать мне все новенькие штучки, которые он приобрел после моего прошлого визита — неделю назад. Он должен продемонстрировать, насколько состоятельнее, богаче он стал за прошедшие семь коротких дней.
У людей бывают разные увлечения, к примеру авиамоделизм или игра в гольф. У Оскара увлечение иное: он тщится слепить из себя фигуру большой значимости для культуры в целом. Для человека вроде Оскара, полного профана в искусстве, литературе и музыке, это дело тяжелое. Его привлекает неуловимая эманация культуры и ощущения, которые она дарит, но он не склонен отягощать себя ее изучением. Куда предпочтительнее покупать себе культуру, впитывая ее «осмотически». Он жертвует огромные суммы из подлежащих налоговому вычету средств компании музеям и деятелям культуры, считая, что покупает их дружбу.
Из — за этого я частенько вынужден таращиться на произведения искусства, которые для меня не имеют никакого смысла: разноцветные полосы на белых холстах или яркие пятнышки на картинах размером с открытку. Эти творения стоят дороже моей машины. Мне они абсолютно неинтересны, а Оскар от них в восторге.
— Гляди, какую я купил лампу. Изумительная, правда? — . Хвастается Оскар. — Дорогущая!
— Лампа как лампа, — бросаю я. — Подумаешь, лампа блин.[152]
Нет, я поддакиваю:
— В самом деле, Оскар, лампа изумительная. В жизни не доводилось видеть столь же великолепной лампы. Во что он: тебе обошлась? Я бы сам такую купил, но где?[153]
Оскар раздувается от гордости, улыбается лампе, словно своему первенцу, и произносит:
— А то я не знаю — попробуй такую сыскать.
Затем меня тащат в другую комнату, где я некоторое время восхищаюсь следующим арт — объектом.
Но эта схема работает только на одного из нас. На нас обоих братский контракт не распространяется. Это дорога с односторонним движением. Даже если бы на стене моей гостиной висела «Мона Лиза», а на кофейном столике покоилась бы акула Дэмьена Херста, Оскар попросту пришел бы, плюхнулся в кресло, отхлебнул пива и принялся рассказывать мне о купленной им на днях изумительной лампе.
Меня так и подмывает сказать:
— Знаю, знаю, я же видел ее на прошлой неделе, припомни — ка, Оскар!
Вместо этого я говорю:
— Ух ты, пожалуй, это самая потрясающая лампа, я о такой и не слыхивал.
Он расплывается в улыбке, явно считая себя самым неотразимым человеком на свете:
— Ага, лампа и впрямь изумительная.
В этом вся суть. Та лампа — не просто лампа[154].
Когда эта скучища доводит меня чуть ли не до слез, появляется Нина, жена Оскара. Самое потрясающее, что есть в доме, — это она. Сразу же возникает вопрос, в котором куда больше смысла, чем во всем Оскаровом художественном собрании: почему? Почему эта потрясающая женщина вышла замуж за такого идиота? Почему этот экзотический французский цветок влюбился в моего братца, лоснящегося от жира неряху? Согласно моей собственной теории, единственная причина в том, что Нина — француженка[155].
В Нине воплощено все то, чего напрочь лишен Оскар. Она заботлива, добра, красива; ее прелестное лицо, от которого невозможно оторвать глаз, обрамлено великолепными блестящими черными волосами.
И вот она является, моя дивная спасительница.
— Боже, Фрэнк, — говорит она, — ты чуть не плачешь от скуки. Что Оскар натворил? Опять завел шарманку про свою нелепую, дурацкую лампу?
Вот почему мы с женой твердо рещили, что званый ужин должен состояться неу Оскара, а у нас. Впрочем, переодеваясь к столу, я понял, что в наших интересах уступить Оскару это мероприятие: мы с женой избежали бы бесконечных тревог и нервотрепки. Мы с ней заранее обсуждали предстоящий ужин. Из — за ее растущих амбиций наши беседы походили на переговоры, в процессе которых она разраба. тывала подробнейшую повестку застольной беседы и КПУ[156] нашего приема.
— Итак, сегодня нам надо вовлечь в разговор Сандру и Оскара, — заявила она.
— Зачем? — спросил я. — И вообще, я не понимаю, для чего мы позвали Оскара.
— Послушайте, Мистер Муж, речь не об Оскаре, а обо мне, — объяснила жена. — Это вопрос сфер влияния, Фрэнк, я читала об этом книгу, и, хотя твой неотесанный братец мне противен, он — человек влиятельный, а нам надо усилить свое влияние, сблизившись с его сферой влияния, Сандра и руководство ее издательства пока в сомнениях, публиковать продолжение моего «Клерка X» или нет. Это весьма досадно. Но я читала, что объединение сфер влияния усилит нашу общую эффективность. Если Сандра поймет, что в наш круг входят влиятельные люди вроде Оскара, она более благожелательно отнесется к предложению опубликовать мою следующую книгу.
